После этого монолога, сказанного таким серьёзным голосом, Димарий успокоился. Нет, он всё равно переживал за сестру, но… принял её правоту. В конце концов, в этой жизни каждый имеет право совершать собственные ошибки, как и нести ответственность за их последствия. К тому же он сделал всё что мог. Теперь всё в руках Янорины… и Великой Судьбы.
Следующее утро началось для принцессы, мягко говоря, странно.
— Ну что готова начать отдых? — донёсся до спящей Нори знакомый, но почему-то очень противный женский голос. — Вставай, приводи себя в порядок, и выдвигаемся.
Янорина всё же заставила себя открыть глаза и с непониманием уставилась на черноволосую особу, забравшуюся с ногами на её постель.
— Давай, давай, — бросила Роза, стягивая с девушки тонкий плед, которым та укрывалась. — Время не ждёт! У нас на сегодня ещё шопинг назначен и посещение кинотеатра. Так что поторопись. Наш распрекрасный Авер давно ждёт внизу. А ждать он очень не любит.
Вставать принцессе не хотелось. Более того, она едва сдерживалась, чтобы не отчитать эту нахальную пигалицу, которая сейчас совсем не казалась ей интересной или забавной. Принцесса вообще не любила ранние подъёмы, а сейчас, судя по тусклому серому цвету неба, едва рассвело.
— Который час? — спросила она чуть охрипшим со сна голосом.
— Пять, — отозвалась Роза. А заметив, как нахмурилась Янорина, чуть прищурилась и добавила: — И не строй мне тут кислые мины. Нам с Авердимом поручили организовать твой отдых. А задания мы привыкли выполнять со стопроцентным результатом. Потому, милая, тебе придётся нас слушаться. И ещё… давай без капризов? И тогда мы быстро подружимся, и эти две недели для всех нас пройдут прекрасно.
Дожидаться ответа принцессы она не стала — поднялась с постели и хотела уже уйти, но вдруг наклонилась и всё-таки забрала у несчастной Янорины плед.
— У тебя на всё двадцать минут. И поторопись, а то останешься без завтрака, — равнодушно бросила напоследок Розария. И только после этого ушла, оставив Нори в полнейшем смятении.
Боги… да с ней никто никогда в таком тоне не разговаривал! Ни дома, ни в академии, ни няньки, ни учителя. Никто! Да даже когда её отчитывали за шалости, то не позволяли себе столь… пренебрежительный тон. А ведь вчера, при Димарии и Эверио, эта девушка говорила с ней, как любимая подружка. Так что же изменилось теперь? Или это и есть её истинное отношение?
И всё же Нори поднялась с постели и отправилась в ванную. Спросонья голова не особенно соображала, потому принцесса просто решила пока повременить с выводами. Кто знает, может, Роза сама сегодня не с той ноги встала, или ей испортил настроение этот… как его там? Авер. Вот уж кто был способен на что угодно. Почему-то именно от него Янорина и ожидала подвоха, вот только тот вчера весь вечер вёл себя даже слишком сдержано. С ней говорил только по существу, а по большей части вообще не обращал внимания на свою новоявленную подопечную.
Позавтракать она всё же не успела. Едва спустилась на первый этаж, Роза сразу схватила её за руку и потянула к выходу.
— Копуша ты, Нори, — причитала брюнетка, зло сверкая глазами. — Могла бы и поторопиться! Скажи спасибо, что я догадалась взять для тебя пару бутербродов. Сможешь поесть, пока мы будем добираться до машины.
Принцесса уже хотела возмутиться такому странному отношению, но именно в этот момент они с Розой, наконец, спустились со ступенек, и её глазам предстали три осёдланных жеребца — чёрных, как ночное небо. Высокие, статные, вычищенные, с причёсанными гривами, они произвели на Янорину такое колоссальное впечатление, что она мигом забыла и про свою обиду, и про плохое настроение.
— Какие… красавцы, — только и смогла сказать, подходя к тому, что стоял ближе остальных.
Словно завороженная, она смотрела в большие лошадиные глаза, гладила мощную шею и никак не могла налюбоваться.
— Что, детка, любишь лошадей? — донёсся до неё голос Авердима. Сейчас она была настолько увлечена высоким красивым животным, что даже пропустила мимо ушей это противное «детка».
— Очень, — ответила она, не поворачиваясь. — Во дворце есть конюшня, но мне нечасто удаётся там бывать. Увы, по нашей столице запрещено передвигаться верхом. Всем, кроме элитного конного отряда. Да и тем только во время парадов.