С минуту стояла, напряжённо раздумывая, потом подхватила бутылку и вышла в сени. Скинула тапочки, сунула ноги в валенки и почти бегом поспешила к старому покосившемуся сараю. С трудом открыла дверь, сгребая рыхлый снег. Бутылка легла к ещё пяти таким же припрятанным в сене.
«Надеюсь, проснувшись, он не вспомнит о её существовании и, наконец, остановится. – Марина кинула сверху еще охапку сена. – А выливать негоже. Как мужики говорят, «жидкая валюта» всегда в цене. Мало ли, пригодится в качестве оплаты».
Марина вернулась в дом. Под громкий храп и пьяные выкрики мужа во сне устроила уборку: подмела полы, вытерла пыль, пару раз перемыла посуду.
Марина устала, конечно, но работа отвлекала от тяжких мыслей, успокаивала, не позволяла зареветь в голос. Заглянув в комнату, убедилась, что Кондрат спит мертвецким сном.
Начала готовить обед: поставила кастрюлю с водой, мыла овощи, шинковала капусту.
Через пару часов Кондрат ввалился в кухню. Зло вращая покрасневшими глазами, оглядел чисто убранную кухню. Мотнув головой, протянул руку с выставленным указательным пальцем в сторону Марины.
– Бутылку оттай! – пересохшее горло лишь усиливало его шепелявость.
О чём ты, Кондрат? – спокойно вытерла руки о фартук.
– Не испытывай мое телпение.
Кондрат стремительно приблизился к Марине. Он уже протрезвел и держался на ногах вполне уверенно. Марина испуганно отпрянула назад, уперлась спиной в полку с посудой. Несколько чашек со звоном упадали на пол, разлетелись на мелкие осколки.
Кондрат сжал пальцы в кулак, размахнулся…. Марина закрыла глаза, ожидая удара. Но Кондрат схватил ее за горло и с силой сдавил.
– Я покупал дфе! – произнес по слогам. – Или ты думаешь я совсем нисего не помню, лаз выпил маненько? Нееет, я еще не все мозги плопил!
– Я ничего не видела! – Марина втянула голову в плечи.
– Отдай по - хорошему! – Кондрат сжал горло еще сильнее.
«Хорошо, что отправила дочку к отцу». – в глазах у Марины потемнело.
Не раздумывая ударила коленом, попала во что - то мягкое, вырвалась из цепких пальцев и выбежала на улицу. Вслед летели ругательства, потом услышала звук сильного удара, шелест осыпающегося стекла и стон боли.
Кондрат бросил граненый стакан. Ударившись о косяк, тот разлетелся сотней осколков. Стиснув зубы, Кондрат зажимает руками горящие огнем части тела ниже пояса и падает на табурет.
Марина бежала в одних тапочках, без верхней одежды по заснеженной улице на край села к дому отца. Перевела дух только когда прикрыла за собой дверь и привалилась к ней спиной.
***
На следующее утро.
Марина сидела у постели спящей дочери. Ей так и не удалось уснуть, хотя глаза закрывались сами собой. Перед мысленным взором постоянно возникало перекошенное от ярости лицо Кондрата. И сон как рукой снимало.
Марина поправила волосы Полинки, разметавшиеся по подушке. Подоткнув одеяло, глубоко вздохнула, вспомнив пугающее до оцепенения поведение мужа. Но счастливая улыбка не сходила с лица.
«Как быстро летит время! Еще совсем недавно принесла тебя маленьким комочком, таким беззащитным…» – оглянулась на звук шаркающих шагов отца.
Потом раздался грохот сваливаемых дров у печи на кухне. Марина обеспокоенно глядит на дочку. Но та крепко спит, нисколько не потревоженная шумом.
«А помнишь, как ты противно пищала, отбивая барабанную дробь ногами, когда требовала просмотр любимой рекламы? – ласково гладила ручку, сжатую в кулачок. – Даже удивительно, мультики тебя вовсе не интересовали, а вот рекламу могла смотреть бесконечно долго!»
Марина тихо вышла в кухню, оглядываясь на спящую Полинку. Степан Данилович, отец Марины – среднего роста мужчина, с окладистой черной бородой и густыми черными усами с рыжим налетом никотина, оглянулся на звук шагов.
Марина предостерегающе приложила указательный палец к губам, кивнула в сторону спальни. Степан Данилович понимающе приложил руку к груди.
– Прости доча. Руки совсем не те, что раньше. Все валится, удержать не могу.
Марина вернулась в комнату. Прислонилась к дверному косяку, долго стояла с нежностью глядя на спящую дочку. Тревожно обернулась на скрип дверной заслонки. Дочка все так же безмятежно спала, посапывая в кулачок.
«Как быстро годы летят! Не успели оглянуться, прошло уже целых шесть лет! Вот уже и зима! Еще вчера ты кричала, завидя снегопад: Мама, посмотри – снег похож на манную кашу!»
Марина на носочках подошла к постели, наклонилась и поцеловала Полину в лоб.
– И правда похож, очень похож… – произнесла уже вслух, не опасаясь разбудить. Жизнь продолжается в тебе, мой ангел…