– Ду-урак. Да за тебя сейчас любая пойдет, за непьющего. А хочешь, с умной женщиной познакомлю? И симпатичная, и хозяйственная. Хочешь?
– Сам как-нибудь. Тем паче, умную хочешь подсунуть.
– Нет, в самом деле, Сережа. Ты ж и зарабатываешь хорошо. – Нормировщица глянула на Сергея заинтересованно. – Она учительницей работает. Говорит, только за непьющего пойдет.
– Хорошая из тебя сводня получится! Только за меня стараться не надо. У меня такая красотуля есть! Че мне твоя грамотная? Пусть умного себе ищет.
Как бы там ни было, а разговор с нормировщицей придал настроения. И день выдался солнечный, ясный. А тут еще и шабашка подвернулась: надо остаться на часок после работы, затащить в помещение привезенный утром санфаянс; на понедельник можно взять отгул.
С работы поехал домой. Переоделся в темный в мелкую зеленую полоску костюм, бежевую рубашку. Новых туфель не было, но старые надраил до зеркального блеска сапожным кремом. Глянул на себя в зеркало – франт франтом.
У автобусной остановки купил у бородатого мужика три красные розы. Но, сделав несколько шагов – и так цветы пристраивая, и эдак, – остановился и, матюгнувшись, бросил букет в урну и бегом к своей принцессе.
Джульетта встретила его у порога. Она отложила кастрюльку, поправила выбившийся из-под косынки белокурый локон, холодно поздоровалась, отворачивая лицо.
– А я гараж удачно продал и мотоцикл. Деньжат подсобралось. Если экономить будем, надолго хватит, – сказал он, присаживаясь рядом. Мельком глянул на испачканную песком кастрюльку и сверток из газеты, лежащий у самой двери. – А ты, значит, на вокзал ездила?.. Скинь ты эти шаровары и драный свитер. Пусть бы и лежали себе в урне. Чего кислая такая? – Он толкнул подругу локтем. Легонько толкнул, осторожно.
– Костик сегодня утром приходил прощения просить, – сказала она, глядя в белый песок под ногами.
– Какой Костик? – удивился Сергей, повернув Джульетту к себе лицом. – Что случилось? – спросил, неотрывно глядя в глаза. – Какой такой Костик?
– Он трезвый приходил. Сказал, какой-то гадостью друзья напоили и что не помнит, как бил меня, – прошептала она, отводя взгляд. – На коленях просил прощения.
– А-а-а… – Сергей удивился еще больше, когда понял, о ком речь. – Бог его простит. Забудь все, забудь… Сейчас, говорят, под Орлом кооперативы открываются, сельскохозяйственные объединения. Можно подписать договор – и сразу дом в деревне. Берут всех, у кого детей нет. И подъемных – тысячу рябчиков.
– Он на коленях передо мной стоял, – перебила Джульетта.
– Уже слышал – стоял. Ну и что? Чего расстраиваться из-за этого? Дала бы ему пинкаря в морду!.. Забудь все. Сейчас надо место искать. Зима на носу. Если не хочешь в деревню, можно другие точки найти.
Джульетта сняла руки Сергея со своих плеч и встала. Ткнула носком ботинка в кучу песка и сказала:
– Никуда я не поеду. – Глянула в небо: – Костик поклялся, пальцем меня не тронет. Сегодня вечером он поведет меня к своей матери. У них трехкомнатная квартира.
Только сейчас до Сергея дошел истинный смысл слов Джульетты. Первые секунды как-то в голове не укладывалось: отбитая почка, фингал – и совместная жизнь с Сергеем за пределами Листенца. Разве здесь есть выбор для умного человека?
– И потом, я тебя совсем не знаю. А Костик – добрый.
– Добрый?.. Он – добрый?!
«Сумасшедшая, – подумал он, – вставая с порожка. Разве может нормальная женщина переносить побои, называя остервеневшего пьянчугу добрым? Может, ей в тот злополучный день и по голове досталось? Может, в ней сдвинулось что-то?»
– Возьми. – Она сунула в руки растерявшегося Сергея газетный сверток. – Только раз надеванное. Продашь кому-нибудь. Не серчай на меня.
Он сделал несколько шагов, удаляясь от вагончика, остановился. Пальцы сами разорвали газету. Под ноги упали голубые туфельки, юбка… Автоматически повертел в руках фирменную бирку, подвязанную ниткой к пуговице на кармане брюк.
– Я заскочу через недельку? – спросил, обернувшись.
Джульетта отрицательно покачала головой.
Сергей осторожно положил на белый песок брюки и, не оглядываясь, пошел прочь от вагончика. Он совсем не думал о деньгах, потраченных на подарки. Чего стоят для человека деньги, когда здоровье не позволяет ему пить? Гораздо жальче Сергею было самого себя. Он никак не мог понять, чем же он хуже какого-то Костика. Почему Джульетта отдала предпочтение тому, кто без всякой жалости мог сделать ее инвалидом, если, конечно, уже не сделал?
* В теперешнем положении Сергею бы напиться до пустоты в мозгах, чтоб ни единая мысль в них не мельтешила. Однако травма, будь она неладна. Даже крамольная мысль возникла: «Уж лучше бы до смерти разбиться на мотоцикле…»
На улице было полно людей, но все они были далекими, чужими. У каждого свои проблемы, радости и печали. Вот если бы завтра надо было идти на работу, Сергею стало бы легче, покойнее. На работе время летит быстро. Там можно перекинуться словцом с коллегой: порассуждать о политике, поболтать о женщинах, о садовых участках.
Однако выходные дни пролетели. В понедельник в обеденный перерыв его окликнула тонконогая нормировщица:
– Ну как? Не надумал жениться? – спросила она.
– А пойдешь за меня? – Сергей саркастически хмыкнул, ошаривая взглядом тощую фигуру стоящей перед ним женщины.
– Я тебя в пятницу в Ново-Листенецком районе видела. Ничего, приятный такой мужичок: костюмчик, рубашечка, побритый. Только смурной… Познакомить с учительницей?
– И о чем я с ней разговаривать буду? О том, как правильно пользоваться вантузом? Или как унитаз отремонтировать?
– А ты не умничай. Знай помалкивай, когда ходить с ней станешь. Пусть она тебя разговорами развлекает. И не матерись, и не харкай куда попало – обзаведись носовым платком.
– На морду она как? – спросил Сергей. Ему вдруг интересно стало: и чего эта тонконогая нормировщица так сильно хлопочет, сватая ему женщину? Может, учительница – дева застарелая, лет под сорок? – Симпатичная, говорю, невеста-то?