Дириш сегодня надел свой лучший костюм: длинный белый камзол расшитый золотыми розами, белоснежная рубашка и накрахмаленный воротничок, золотая цепочка от плеча до плеча подчеркнула шину его плеч, которые достались ему от отца, а белые волосы подчеркнули красоту его лица, так гармонируя с белым цветом костюма и оттеняя его молочную кожу. Вэлл не знала, узнал ли он ее в костюме ведьмы, лишь надеясь, что если она будет молчать, то он не догадается ни о чем и она сможет сбежать от него, потому что ее кожа опять покрылась мурашками, а от его прикосновений, сердце бешено заколотилось, и ладошки вспотели.
А Дириш, как назло хотел поговорить: – Красиво украшенный зал, не правда ли?
Вэлл кивнула и уткнулась взглядом ему в плечо, рассматривая розу и заодно золотую цепочку, но у Радоса были другие планы. – А на улице скоро будут фейерверки. Не хотите ли взглянуть?
Вэлл кивнула, и Дириш медленно обходя в танце елку по кругу, крепко удерживая девушку в руках, не давая ей усомниться в своих намерениях, двинулся к выходу на маленький балкончик, который был укрыт портьерой и на котором кроме одной единственной пары никто бы и не поместился. О, как же она боялась наступить ему на ногу, как же тряслась от того, что сейчас запутается в длинной юбке и свалится кулем на пол. А Дириш, как назло, крепко вжимал ее в себя, заставляя трястись еще больше, но вел он отлично, нужно отдать ему должное, она ни разу не наступила ему на ногу, ни разу не запуталась в юбке.
Радос все рассчитал, столик, который он поставил на балконе и который накрыл для девушки, в которую был влюблен по самое не хочу, которая дрожала в его руках и лишь кивала на все его вопросы, был подготовлен специально для этого вечера. А Вэлл уже боялась не на шутку. Мало того, что ее слишком сильно прижали к крепкому мужскому телу, так еще и магия вдруг решила, что этот мужчина ей идеально подходит, и непроизвольно вырывалась клубами тумана, обволакивая их обоих, создавая вокруг них облака, морозные, северные. Все обходили их стороной, ничего не понимая, а Вэлл все больше и больше тревожилась, полностью теряя контроль над собой.
– Спокойно, сейчас выйдем, – Дириш резко крутанул ее, придерживая за талию и вот она уже стоит на балконе, прижата спиной к его груди и тяжело дышит, пытаясь успокоиться. Но как можно успокоиться, когда тебе в затылок дышит мужчина, его руки у тебя на талии, а губы у тебя на затылке.
– Почему? – непроизвольно вырвалось у нее.
– Что почему?
– Почему я здесь?
– Потому что ты здесь, – эхом ответил Радос, но губы не оторвал, осторожно пальцами правой руки потянул за искусственный локон, стягивая с ее головы черный парик и тут же распуская ее волосы, вынимая из ее волос шпильки и припадая губами к ее серебреным волосам, руку вернув к ее талии, перехватывая ее ладошки, которыми она хотела бы защититься и прижимая их к ее животу. – Потому что здесь красиво.
Вэлл тяжело дышала, магия вырывалась клубами тумана, и никак не хотела ей подчиняться.
– Не сопротивляйся, отпусти ситуацию, все будет хорошо, верь мне, – его губы опять припали к ее затылку, и она почувствовала его горячее дыхание и от этого стало легко, спокойно. Все почему-то было правильно, так и должно быть. Она чувствовала его могучее сердце, этот стук, который она ощущала своим сердцем, его запах, который ей почему-то тоже нравился и вдруг успокоилась. Закрыла глаза и расслабилась и как только она это сделала, вокруг нее установилась тишина, все звуки утонули в их дыханиях. – Вот и умница, – шептал Дириш, прижимая ее к себе, обволакивая руками, успокаивая ее своим дыханием.
– Кто ты такой? – хрипло спросила Вэлл, все еще не веря в то, что происходит здесь и сейчас.
– Я полукровка, отец оборотень, мать – ледяная дева, – целуя ее в затылок, ответил Радос и выдохнул. Вот он все и сказал. Признался, теперь ее ход, ее ответ. Примет ли она, разрешит ли ему то, что он уже разрешил сам себе?
Вэлл раскрыла свои серые глаза, а потом резко развернулась в его руках, положив ладошки ему на грудь, и подняла глаза. Сейчас она хотела видеть его глаза, там позади нее в небе над городом взрывались фейерверки, а она видела лишь их отсвет в его глазах: – Ты, ледяной лорд?