Макс поджал губы, и я уловила в его взгляде намек на вожделение, словно он пытался вытолкнуть его на нас. Или, точнее говоря, подтолкнуть его к Джеральдине.
— По-моему, твой завтрак выглядит просто охренительно сокрушительным. Но я полагаю, тебе нравится называть вещи адекватными, даже когда они сносят тебе крышу, верно? И если ты предлагаешь мне свои бублики с маслом, я не откажусь попробовать их снова.
Джеральдина рассмеялась и взяла пару бубликов из кучи рядом с Джастином Мастерсом. Она бросила их ему, и Макс поймал их, нахмурившись, когда она мило улыбнулась.
— Вообще-то, мой завтрак довольно неудовлетворительный, если подумать. Но не стесняйся, налетай на него, похоже, у тебя есть вкус к тому, что все равно убрали бы из меню.
Макс прикусил язык и долго смотрел между всеми нами, словно пытаясь понять, что на это ответить.
Он положил рогалики обратно на край стола и смахнул крошки со своей рубашки.
— Ну, может быть… я просто увижу тебя на уроке Элементалей позже.
— Это весьма вероятно, поскольку мы оба будем там, — пренебрежительно согласилась Джеральдина, протягивая руку за кексом и убирая из него вишенку, прежде чем положить его в рот. Ее глаза были устремлены на еду, и Макс задержался еще на секунду, прежде чем повернуться и уйти. Вкус похоти, разливающийся от него, усиливался по мере того, как он шел, и головы поворачивались в его сторону, когда девушки по всей Сфере попадали под колыхание его силы. К тому времени, как он снова сел на диван Наследников, его окружил целый рой девушек, полных надежд.
Джеральдина даже не взглянула в его сторону, продолжая ковыряться в своем кексе, и медленная улыбка растянула мои губы, когда я наблюдала за ней.
— Джеральдина… — сказал я медленно. — Тебе повезло во время Затмения?
Дарси взволнованно вдохнула, ее глаза расширились, когда она посмотрела на Джеральдину, и София села на стуле прямее.
Щеки Джеральдины порозовели, когда она посмотрела между всеми нами. Ее губы разошлись, и на мгновение я подумала, что она не собирается ни в чем признаваться, но потом она резко опустилась на стул, положив руку на лоб.
— Боюсь признаться, что я это сделала, — простонала она. — Миледи Петуния положила глаз на довольно мужественного Сирена, и он стал жертвой ее любовных приключений.
Анжелика выплюнула полный рот кофе, а с моих губ сорвался смешок.
— Ты только что назвала свою вагину леди Петунией? — поперхнулась я.
Дарси прикрыла рот рукой, чтобы сдержать смех, а София действительно плакала настоящими слезами.
— Увы, назвала. И она настоящая хищница, когда бросает взгляд на соблазнительный кусочек банановой драмы, — призналась Джеральдина.
— Вот дерьмо, — задохнулась я, так как от смеха мне стало трудно дышать.
Дарси смеялась так громко, что люди начали смотреть в нашу сторону, а Анжелика смотрела на Джеральдину так, будто смотрела на незнакомку.
— Наследник? — спросила она, немного в ужасе, немного под впечатлением.
— Он довольно сексуальный, — добавила София в защиту Джеральдины.
— Ты должна рассказать нам, как это было, — подтолкнула я, моя улыбка расширилась, когда я успокоилась от смеха.
Джеральдина тоже улыбнулась, понизив голос, когда мы заговорщически наклонились друг к другу.
— Ну… я признаю, что он знает, как поливать газон, — сказала она.
— Черт возьми, как это можно описать? — спросил я.
— Ладно, он был очень тщательным, — добавила Джеральдина. — Он вытащил старого букару и вихрь.
— Что это, черт возьми, такое? — спросила Дарси.
Джеральдина ухмыльнулась, и я поняла, что, что бы это ни было, это было чертовски хорошо.
— Ты собираешься увидеть его снова? — спросила София с ухмылкой.
На мгновение взгляд Джеральдины потемнел при воспоминании о банановой драме, которую она разделила с Наследником Воды, но она пренебрежительно покачала головой.
— Я приструнила этого нахала, — медленно сказала она. — И я вернула леди Петунию в ее клетку. Ей не нужно больше откусывать от этого яблока.
— Так это все? — спросила Анжелика.
— Да. Боюсь, что этому мерзавцу придется смириться с тем, что я его использовала и бросила. Нет нужды снова садиться на одну и ту же лошадь, есть еще много кобылок, которых можно запрячь.
— Да, блядь, Джеральдина! — воскликнула я, протягивая ей пятерню.
Она шлепнула меня по руке с ехидной ухмылкой на лице, и моя любовь к этой девушке возросла в десять раз. Она была чертовой дикаркой, и она поймала Макса Ригеля в свои сети, прежде чем отбросить его в сторону, как мусор прошлой недели.