— Вега не будет отвечать на вопросы, — твердо сказал Хэмиш, и я заметила, что он обращается прямо к Гасу Вулпекуле с его темно-рыжими волосами и лисьими чертами лица. Он смотрел на нас, как на блюдо, которое он хотел пережевать, и я нахмурилась в ответ.
— Будете ли вы участвовать в вековых королевских традициях? — позвала женщина со струящейся гривой золотистых волос.
— Будете ли вы произносить речь в рождественское утро? — кричала другая женщина.
— А прессе разрешат войти во дворец? — умолял маленький мужчина.
— Как вы планируете провести здесь время? — Я заметила мать Тайлера, которая написала нашу статью для Дейли Солярия, с ее темными светлыми волосами и добрыми чертами лица. Мы с Тори подошли к ней, несмотря на жалобы Хэмиша.
— Мы хотим узнать больше о наших родственниках, пока мы здесь, — сказала я в ее микрофон.
— И мы хотим немного отдохнуть, — добавила Тори. — Мы вкалывали в Зодиаке.
Из толпы послышался смех, и Хэмиш направил нас к воротам, по обе стороны которых стояли два охранника в черной форме. На одном из их нагрудных карманов красовался серебряный символ огня, а у другого стражника — земли. Я подняла брови, когда они низко поклонились и открыли ворота под одобрительные возгласы толпы. Я оглянулась назад с того места, где мы стояли на ступеньках, и поняла, что за репортерами собралось море гражданских, которые пытались разглядеть нас.
Они возбужденно махали руками, прыгая вверх и вниз, и я подняла руку, и удивленный смех вырвался у меня. Тори тоже подняла руку, чтобы помахать, и воздух наполнился грохотом аплодисментов.
— Истинные королевы вернулись! — крикнул кто-то, а затем скандирование подхватила остальная толпа.
Румянец залил мои щеки, когда Хэмиш провел нас через ворота, и я взглянула на длинную дорожку, разделявшую безупречный сад по обе стороны от нас. На земле лежал снег, но дорожка была расчищена, поэтому ее края были идеально очерчены.
Перед нами был куполообразный фонтан с двумя огромными каменными крыльями, расходящимися от него, словно ангел стоял на коленях под водой. Я потеряла дар речи, когда мы прошли мимо него и поднялись по огромным ступеням к деревянным дверям, которые были выше, чем Сфера.
При нашем приближении они распахнулись, и Джеральдина завизжала от восторга. Мы вошли в прихожую со сводчатым потолком и невероятной лестницей из темного дерева. На перилах были искусно выгравированы различные ордена, а на вершине первого уровня находилось прекрасное деревянное изображение женщины-гарпии. Ее волосы струились по спине, когда она смотрела на что-то высоко над собой, ее глаза, казалось, были полны любви.
Я перевела взгляд на нее и увидела, что весь потолок разрисован огромной гидрой. Черное чудовище занимало весь потолок, его многочисленные змеевидные головы смотрели на женщину внизу. Неприятное ощущение пробежало по позвоночнику, когда я поняла, что это мой первый взгляд на Дикого Короля и его жену. Наших настоящих родителей.
— Я уверен, что вы захотите исследовать каждый уголок, — взволнованно сказал Хэмиш. — Вы можете остановиться в любой комнате, но носильщик отнесет ваши вещи в комнаты вашей матери. Просто следуйте за крыльями, они приведут вас туда. — Он указал на заднюю стену, где красовался небольшая пара серебряных крыльев. Я заметила еще одну пару, расположенную дальше по лестнице слева, и мое сердце заколотилось.
— Я приду к вам на ужин позже, — сказала Джеральдина. — Разнюхайте все и рассмотрите, что к чему. — Она сияла, направляясь через дверь с одной стороны огромной лестницы и исчезая в ней.
— Это место… — начала я.
— Безумное, — закончила Тори.
Мы медленно поднялись по лестнице, и я протянула ей руку, внезапно нуждаясь в близости моей близняшки в такой важный момент нашей жизни. Она безропотно взяла ее, и я сжала ее пальцы, когда мы подошли к витиеватой резьбе с изображением нашей матери.
— Она похожа на нас, — вздохнула я.
Тори пожала плечами.
— Может быть, немного.
Я нахмурилась и посмотрела на нее.
— Тебе здесь не нравится.
— Дело не в этом, — пробормотала она, опуская глаза от статуи. — Мне просто не хочется знать о матери и отце, которые бросили нас в совершенно другом мире. Они испортили нам жизнь еще до того, как мы ее начали.
— Я знаю, — вздохнула я. — Но я все равно не могу избавиться от необходимости узнать о них. — Я перевела взгляд на запретную картину далеко над нами. — Я не могу представить, что у меня был отец, который был таким жестоким, как о нем говорят. Мне страшно узнать, что он сделал, но я думаю, что мне тоже нужно это знать.