Метель снова налетела, и я не мог разглядеть ничего, кроме тени, движущейся среди снега по мере того, как она приближалась ко мне. Но мне и не нужно было ее видеть. Я знал, кто идет, с того самого момента, как взглянул на звезды.
Черт, если быть честным с самим собой, часть меня знала, что это произойдет, с самого первого момента, когда я положил на нее глаз.
Роксания Вега была дочерью Дикого Короля. Девушка, которую я должен был ненавидеть, даже не пытаясь. Она была занозой в моем боку и вызовом всему, что когда-либо имело для меня значение. Она злила меня так, как никто из тех, кого я когда-либо встречал, заставляла ненавидеть ее со страстью, не сравнимой ни с чем, что я когда-либо испытывал. Но несмотря на все, что между нами было, я никогда не мог отрицать, как сильно я ее хочу.
В те несколько раз, когда она ослабляла свою бдительность рядом со мной и впускала меня, мне казалось, что весь мир перестал вращаться только ради нас. Я держал ее, когда ей было больно, чувствовал вкус неприкрытой похоти на ее губах, наблюдал, как она выходит из теней и спасаю ее из темноты. И она тоже спасла меня. До того, как она появилась в моей жизни, я застоялся, ожесточился и превратился в человека, которым, как я поклялся, никогда не хотел стать. Но она была как глоток свежего воздуха. Когда она смотрела на меня, казалось, что она действительно видит меня.
Несмотря на мое привилегированное воспитание, у меня было очень мало шансов принимать реальные решения самостоятельно. Мой отец управлял всем, что я делал, как кукловод, дергающий меня за ниточки. Он спланировал для меня жизнь, которую мне было суждено прожить независимо от моих собственных желаний.
Но он не мог управлять этим. Он не мог изменить эту судьбу. В тот момент, когда мы оба признаем эту связь между нами, наши судьбы будут запечатаны, и мы будем связаны друг с другом навсегда.
Элизианская пара. Неразрывные. Настоящая любовь.
Я никогда раньше не брал ничего для себя так, как сейчас. Никогда не обладал чем-то только потому, что это было самым сокровенным желанием моего сердца. Но она была именно такой.
Рокси Вега была той частью меня, которой не хватало. Она была всем тем, что я должен был понять, что мне нужно раньше. Если бы мы не стали так ненавидеть друг друга, у нас бы уже было на чем строить фундамент. Но все это не имело значения. Потому что с этого дня я буду ее, а она будет моей. И я сделаю все, что угодно, чтобы доказать ей, что я достоин ее любви.
Снег хлестал по поляне, и мое сердце отчаянно стучало, когда ее шаги приблизились.
У меня перехватило дыхание, когда она вышла из метели, и ее взгляд упал на меня.
Ее полные губы разошлись, снег прилип к длинным волосам, спадавшим на плечи, а от яркости ее глаз мне захотелось подойти к ней и заключить ее в объятия. Но страх в ее взгляде удержал меня на месте. Она не понимала, что происходит. Она не понимала важности этого момента. Но я понимал. Я знал. И когда я смотрел на нее, я не мог не испытывать всепоглощающее чувство счастья. Потому что у меня никогда не было ничего подобного. Что-то чистое и нетронутое ни отцом, ни Советом, ни Наследниками, ни моими обязанностями… что-то, что было только моим.
Метель бушевала вокруг нас, и мы стояли в центре бури, когда этот бесконечный момент стал заложником нас обоих.
Пришло время выбрать свою судьбу.
И мне казалось, что никогда в жизни мне не было так легко принять решение.
Я так долго хотел, чтобы она была моей, что не мог вспомнить случая, когда мысль об этом не поглощала меня. И это было ради этого. Все это. Все, с чем мы столкнулись вместе, каждая ссора и разногласия, каждый момент, приведший нас сюда. Мы прошли больше испытаний и трудностей, чем я мог сосчитать, чтобы добраться сюда, но мы сделали это.
Теперь нам оставалось только схватить этот момент обеими руками и присвоить его себе.
Это было не решение, это была судьба. И впервые в жизни мне показалось, что судьба на моей стороне.
Орион
— Они не придут, — прошипел я, и во взгляде Дарси что-то сломалось, когда она поняла, что я прав. Даже если они уже в пути, они не успеют вовремя.
К черту Дариуса за то, что он так со мной поступил. Я отдал ему всего себя. Вся моя жизнь была связана с ним, но в тот единственный раз, когда он был мне нужен, он не пришел.
— Мы можем сделать это одни, — голос Дарси вызвал меня из темного места, в которое я спускался.
Я посмотрел на нее и увидел в ее глазах такой яростный огонь, что понял: она права. Она была всем, что мне было нужно, но от того, что я взвалил всю тяжесть этой задачи только на себя и на нее, у меня защемило в груди.