— Сделай это, Лэнс, — потребовала она. — Нашей магии достаточно. Мы вместе сражались в битвах, мы можем справиться и с тенями.
Я на секунду зажмурил глаза, боясь, как сильно это будет давить на ее тело и душу.
— Мы не можем больше ждать, — потребовала она. — Сделай это сейчас.
Я наконец сдался, молясь, чтобы она была права, и хмыкнул в знак согласия. Гнев на Дариуса прорвался сквозь меня, пожирая все на своем пути, но я заставил его вернуться, чтобы сосредоточиться на том, что должно быть сделано.
Я впился в нее взглядом, готовясь отдать ей приказ, который заставил бы ее повиноваться.
— Когда мы пойдем в темноту, следуй за мной, Голубок. И никогда не отпускай мою руку.
— Хорошо, — вздохнула она, свет от огня мерцал на ее лице.
— Поклянись, — прорычал я.
— Клянусь.
Я раздавил серебряный лист вместе с высушенными ростками Уизермора, выжженным солнцем ночным пасленом и обугленной звездной травой, рассыпав их по полу пещеры передо мной и Голубком. Сердце гулко стучало в ушах, когда я поднял истощающий кинжал и повернулся к девушке, которую любил.
— Я не хочу причинять тебе боль, — мягко сказал я. Я ненавидел практиковать с ней магию крови. Каждая тренировка была пыткой, но она должна была это делать. Это был самый действенный способ научиться отступать от теней, когда они заманивали ее в свои объятия.
Я крепче сцепил пальцы вокруг нее, когда она выхватила нож из моей руки и, ни секунды не раздумывая, провела линию по центру своей ладони. Она вздрогнула, передавая нож обратно, и кровь капала с ее кожи, заставляя мой позвоночник трепетать от этого зрелища.
Как только мы скроемся в тенях, я не собираюсь ее отпускать. И в глубине души я знал, что буду оберегать ее прежде всего. Я бы сделал это один, если бы мог, но мне нужна была ее магия в сочетании с моей собственной, чтобы быть способным на это. И даже тогда я не мог быть полностью уверен, что этого будет достаточно. Я не мог поверить, что Дариус так меня подвел, а от Тори я ожидал большего. Мое сердце снова заколотилось, и с губ сорвалось яростное рычание.
Я выхватила кинжал у Голубка, порезал собственную ладонь и протянул руку к травам, сжав ее, чтобы пустить кровь. Дарси подняла свой кулак рядом с моим, и кровь просочилась между ее пальцами, капая на сухую смесь. Экстаз прокатился по моим конечностям, и Голубок вздохнула, когда то же самое удовольствие ворвалось в ее вены.
Я взялмщепотку темной звездной пыли из банки и бросил ее поверх трав, пытаясь удержать мысли в порядке, так как тьма проникала в мой разум. Кусочки серебристого листа загорелись, и черноватый огонь затрещал по земле, пожирая все ростки, ночной паслен и звездчатую траву. Осталась только наша кровь, и мое сердце гулко забилось в груди, когда огонь охватил и ее, становясь все ярче и ярче, пока я не вздрогнул от его света.
Я схватил руку Голубка, когда тени накрыли нас, врезаясь в мои вены так яростно, как никогда раньше. Я держал ее рядом, ее присутствие заземляло меня и сохраняло мой разум острым среди теней. Ее магия бурлила в моих венах, как сила природы, и не давала теням забраться слишком глубоко внутрь меня. Я вдавил свою силу в ее тело, желая, чтобы тьма ушла от нее всеми силами.
Я падал, кружась в бездне, настолько огромной, что чувствовал, как она давит на мою душу.
Через бесконечное мгновение мои ноги столкнулись с твердой землей, и я вдохнул воздух, который показался мне слишком густым, слишком тяжелым, слишком несвежим.
Дарси материализовалась рядом со мной, и я окинул взглядом пустынный мир вокруг нас. Здесь мои легкие работали с трудом, и с ужасом я понял, что мы больше не находимся в темноте между мирами. Мы стояли в Царстве теней.
Я шагнул вперед, осматривая пустынный горизонт. Этот мир был мрачным и бесплодным, небо — пустым серым пятном, в котором не было ничего, кроме бледного света, светящегося за дымкой облаков. Ветер не шевелил мои волосы и не касался кожи. Я подумал, а здесь ли мы вообще находимся. Единственное, что ощущалось реальным, — это рука Голубка, сжимавшая мою собственную, и у меня было чувство, что сейчас как никогда важно не отпускать ее.
Шепот врывался в мои уши и пел колыбельные песни, увлекая меня в свои объятия. Я повернулся, чтобы посмотреть на Дарси, и изо всех сил пытался вытолкнуть тени, когда они впивались когтями в мои вены и наполняли мою грудь мучительным наслаждением.
Мой взгляд остановился на ком-то за ее спиной, и мои легкие налились свинцом, когда я увидел лицо своей сестры.