— Я влюбился в тебя, — ответил Дариус, его голос надломился. — Все остальное было ненастоящим. Это не то, кем я являюсь на самом деле!
— Да, являешься, — яростно сказала я. — Это то, кто ты есть. Ты можешь сказать мне, что ненавидел это делать или чувствовал себя обязанным по любой причине, но ты все еще тот, кто сделал все эти вещи со мной. Ты тот, кто поставил нас на этот путь. Я никогда не хотела войны с тобой. Но ты не дал мне выбора. А теперь я не даю тебе выбора в этом. — Мой голос был сильным, но сердце разрывалось. Я чувствовала, как огромная трещина разрывается прямо по центру моей груди, но это не имело значения. Если единственная настоящая любовь, которая мне суждена, будет построена на фундаменте ненависти, то я этого не хочу.
— Пожалуйста, — снова попросил Дариус. — Я отдаю тебе свое сердце. Если ты отдашь мне свое взамен, я потрачу каждую минуту нашей жизни, чтобы доказать тебе, что я могу быть достойным этого.
— Слишком поздно, — прорычала я, найдя где-то силы и вложив их в свои слова, в то время как остальная часть меня рассыпалась и умирала, разбиваясь на тысячу осколков, которые, как я знала, никогда не соберу. — Если судьба настолько жестока, что предлагает мне настоящую любовь только с человеком, который может причинить мне столько боли, сколько причинил ты, тогда я останусь без любви, — поклялась я. — Тебе нужно мое сердце? Я скорее вырежу его, чем отдам тебе.
Дариус качал головой, отрицая слова, которые я бросила ему, но ему удалось притянуть меня ближе. Я позволила ему, потому что у меня не осталось сил сопротивляться, и потому что боль от отрицания звезд пронеслась сквозь меня, как ураган, разбивая мою душу на кусочки, в то время как мое сердце сгорало дотла.
Мне было все равно, предназначена ли я судьбой для него. Я не собиралась позволять судьбе управлять моей жизнью, особенно если она приведет меня к этому. К монстру, который был создан по образу и подобию своего отца. К человеку, который снова и снова заставлял меня страдать ради собственной выгоды.
— Пожалуйста, просто будь моей, Тори, — умолял Дариус.
— Я бы предпочту быть одной, — прошептала я.
Я выдернула свою руку из его руки и отступила назад, когда он снова покачал головой, отказываясь верить мне, не понимая, что я имею в виду.
Мое сердце разрывалось, что-то внутри меня рвалось наружу, когда я выбирала этот путь и решала нашу судьбу. Мы не будем вместе. Мы были Элизианской парой, влюбленными, которые упустили свой шанс. Но это было не на моей совести. Это было на его совести.
И даже когда я почувствовала, что слезы текут по моим щекам, а ледяной ветер прижимает их к лицу, я не сдавалась.
— Тори, я… — Дариус последовал за мной, когда я отошла, и я отступала снова и снова, пока он не упал на колени.
Облака сомкнулись над головой, звезды снова скрылись, так как наши созвездия расходились. Что-то внутри меня ломалось с окончательностью, которую я чувствовала в глубине своей души. Это было больно. Это разрывало меня, разрывало ткань моей сущности и выставляло меня на всеобщее обозрение. Но в глубине души я знала, что поступила правильно. Что бы ни говорили звезды по этому поводу, Дариус Акрукс превратил мою жизнь в ад. Я бы не дала ему ни минуты счастья в уплату за это. Он не заслужил этого. Он не заслужил меня. И так должно было быть.
Мой взгляд встретился с его взглядом как раз в тот момент, когда вокруг его зрачков образовалось черное кольцо. Его глаза расширились от ужаса, и я догадалась, что то же самое произошло и со мной. Вот и все. Мы были отмечены. Звездный Крест.
Пузырь спокойствия, в котором мы стояли, внезапно разрушился, и метель завыла вокруг нас, чтобы забрать это место, как будто его никогда и не было.
Я повернулась и убежала от него, оставив его стоять на снегу с таким видом, будто небо обрушилось на его голову, а я только что вырвала его сердце прямо из груди.
Боль, подобной которой я никогда не испытывала, пронзила меня, пробив пропасть в моем сердце и ослепив меня, когда я мчалась по снегу.
Мое сердце билось в отчаянном, паническом ритме, и каждая фибра моего существа жаждала повернуть назад. Побежать к нему, обнять его и поцеловать, как мне было суждено. Но я не могла. Я не могла. Все равно было уже слишком поздно.
И когда рев, полный чистой агонии, прорезал небо где-то надо мной, я знала, что Дариус тоже это знал.
Мы даже не начали, но я чувствовала, что только что потеряла что-то настолько важное, что даже не могла дышать.
Мой пульс колотился, зрение затуманилось, а сердце разбилось вдребезги из-за человека, который так долго старался сломать меня.