За прошедшие три дня Слава вовсе не чувствовал усталости. Он продолжал ходить в школу, писать мелкие очерки по вечерам, делать уроки. Но впервые рядом с ним находился тот человек, который искренне был ему предан, которому было бы интересно все, что он говорит. И им была Аня. Ермолаев и сам не понимал, почему вдруг совершенно чужой человек, стал ему чуть ли не близким другом. Они проводили почти все время вместе, кроме пока что школы. Однако перемены, случившиеся в его жизни, начали замечать многие. Однажды Федя после урока спросил его:
— Больно ты сияешь. Что с тобой произошло?
— Да ничего, — смеясь, ответил он.
И он, казалось, почувствовал в себе перемены, словно какие-то силы подарили ему вторую жизнь. Да, звучит слишком пафосно, но это было именно так.
Вот и сегодня Слава тихо сидел в углу и делал наброски будущей книги, как вдруг в дверь к нему постучали.
— Тук-тук, — улыбаясь, сказала Аня, прикрыв за собой створку. Она всегда приходила к нему поздно вечером, когда ее бабушка уже крепко спала. — К тебе можно?
— Заходи, уже, — тоже улыбнулся Слава в ответ и оставил свой блокнот на полу.
— Я думала, ты не занят, — сказала Аня и подошла к его блокноту и взяла его в руки. — А это что?
Ермолаев не хотел признаваться ей, что пишет. Это казалось ему глупым, и что никто его талант не оценит, если у него он конечно есть.
— Это обычные заметки, отдай, — попытался он забрать свои рукописи, однако, как будто, высшие силы мешали ему это сделать, и на дощатый пол упала большая коричневая папка с его работами. Листы с шелестом разлетелись во все стороны. Аня незамедлительно подошла к ним и начала их поднимать. Блокнот остался при ней.
— Не надо этого делать, я сам уберу, — все еще сопротивлялся он. Но было поздно, глаза Ани быстро пробегали по строчкам.
— Это написал ты? — спросила она после того, как прочитала пару листов.
— Ну да, — смущенно ответил Слава.
— Это… очень красиво, не думала, что ты можешь заниматься искусством, — поразилась Аня. Ее эмоции действительно были искренними.
— Тебе, правда, понравилось? — спросил Слава, оттаяв.
Аня выпучила глаза. Он что разве ничего не понимает?
— Да у тебя талант! — воскликнула она и снова погрузилась в чтение рукописей. Аня любовно перебирала каждый листочек, смотрела на каждое слово, собрав листы с пола, она даже понюхала их и зажмурила глаза от удовольствия. Это был не с чем несравненный запах исписанной шариковой ручкой бумаги.
— Дашь что-нибудь почитать? — спросила Аня.
— Я бы дал, но еще ничего не закончено. Большие произведения пока не удается дописать до конца.
— А стихи не пробовал писать? — снова задала она вопрос.
«Стихи?»- подумал про себя Слава. Нет, стихи он еще никогда не писал.
— Ты не возражаешь, если я их заберу?
— Нет, — пожал плечами Ермолаев. — Они теперь твои.
Аня положила листы в сумку, тщательно уложив их перед этим в одну ровную стопку.
— Завтра у тебя первый день в школе, — напомнил он ей. — Ты помнишь?
— Конечно, — заверила она его.
— Тогда держи, — сказал Слава и передал ей кожаный совершенно новый портфель. — Здесь все необходимое для завтрашнего дня. Занятия в восемь, не опаздывай, Кирка будет в бешенстве.
— Это кто такая? — оживилась Аня.
— Классный руководитель и учитель литературы. С ней лучше отношения не портить, — предостерег он.
— А с одноклассниками ты меня познакомишь?
— Ты и сама с ними заговоришь, — улыбнулся Слава. — Хочешь чаю?
— Да нет, — смущенно сказала Аня, ее явно что-то терзало.
— Что-то случилось? — спросил Ермолаев, взяв ее руку.
Она подняла на него глаза и тут же все поняла. Она обрела друга. Таково, о котором всегда мечтала, и пусть принц на белом коне пока к ней не пришел, она будет счастлива со Славой.
— Возьми, — сказала она, доставая конверт из сумки. — Я подумала, что они нужны тебе.
Ермолаев взял конверт, но заглянув в него, тут, же отдал Ане:
— Там деньги. Их у тебя я не возьму, да и за что?
— Возьми, — настаивала она. — Это благодарность за то, что терпишь меня.
— Аня, я хочу с тобой общаться и не понимаю, почему ты решила, что я терплю тебя.
Аня смутилась. Она всегда думала о том, что навязывается к нему и чувствовала себя в этом виноватой.
— И где ты их взяла? — продолжал Слава, совершенно не подозревая о ее мыслях.
— Это мои карманные деньги, — тихо и коротко ответила она.
— Десять штук?! — поразился Ермолаев.
— Больше бы мне не дали, да и тратить особо не на что, — пожала Аня плечами. — Эти деньги могли бы погасить задолженность по квартплате. Они же нужны вам?