Строчки плыли перед глазами. Хотелось всё отбросить в сторону и ещё немного поспать, но договор есть договор. Даже если он дал слово всего лишь какому-то куску металла, нужно его выполнять. Ведь делается подобное не для кого-то другого, а для себя, для того, чтобы внутренний стержень не прогнил и не превратился в труху.
Копаясь в документации Миреллы, Алран думал о том, что стоит побольше узнать об этой странной штуковине. Всё-таки в ней было что-то такое особенное и непонятное. Позёвывая, рдругой, выискивать столь необходимые знания. К сожалению, ничего полезного там не оказалось. Всё, чем его наградили учёные, можно описать одним предложением: они ничего не понимали о строении найденных киборгов. “И всё же выпустили их на рынок. Как безответственно. Впрочем… Они хотя бы попытались их изучить, а не сразу отправили на продажу. Коммерсанты, что с них взять?”
Алран потёр подбородок, покрутил в руках мышь, провёл пальцами по клавиатуре, повернулся к роботу. "Нет, определённо с ней нужно что-то делать". Поднявшись со стула, он подошёл ближе и посмотрел Мирелле в лицо. Если не обращать внимания на приборную панель на её боку, можно было бы подумать, что это самый настоящий живой человек. Вот только Алран слишком хорошо "общался" с андроидами, чтобы купиться на подобные уловки. Они все делались слишком человечными, слишком похожими на живых людей. Если вначале они напоминали монстра из "зловещей долины", то сейчас они настолько напоминали среднестатистического человека, что был введён специальный протокол, предписывающий вносить во внешность определённые маркеры.
Одним из самых распространённых маркеров были глаза: чаще всего их делали фиолетового цвета. Правда, иногда бывали и исключения. Например, как-то раз он видел андроида с невероятно яркими голубыми радужками, напоминавшими сапфиры. В документации значились ещё варианты изумрудных, красных, иссиня-чёрных… вот только глаза Миреллы совершенно обычные. Синие.
Точно такие же синие глаза у Кальры. Алран всё никак не мог забыть их. Они мерещились ему в лицах андроидов, смотрели на него с рекламных буклетов, преследовали его во снах.
"И надо же было родителям выбрать именно её в подарок?" — подумал Алли, делая себе ещё одну чашечку кофе. Уселся в кресло, закинул ногу на ногу и принялся размышлять. Новый вызов казался ему интересным. Пожалуй, если он справится, то официально станет лучшим настройщиком на планете, а то и во всей галактике.
Бросив короткий взгляд на Миреллу, он вздохнул. Вот только чем эта самая "настройка" может закончиться для неё? Чем-то хорошим? Или крахом личности? С учётом того, что Кэролайн, этот самовольный искусственный интеллект, вряд ли может дать ответ на этот вопрос или хотя бы попытаться предсказать последствия, вся ответственность ляжет именно на него. И дело не только в том, что он не хочет стать причиной чьей-то гибели. Как можно говорить о том, что кусок металла живой? Разве делает его живым наличие внутри плоти и некого подобия крови? Алран просто не мог позволить себе допустить подобную ошибку. Он привык всегда и во всём быть лучшим, идеальным, таким профессионалом, которому просто неведомо слово "ошибка". Усмехнувшись, он заметил, что его руки трясутся.
"Да уж, что-то нервишки шалят. А ведь это всего лишь какой-то там бракованный андроид, а не девица из плоти и крови. Может быть, и вправду стоило прислушаться к последним тенденциям и завести себе полноценную железную куклу, исполняющую любые желания. Ты ведь смог бы её настроить так, чтобы она была похожа на Кальру. Чтобы выглядела как она, говорила как она, думала как она… но сделало ли бы это тебя счастливым?"
Он потёр виски. Этот вопрос мучил его уже не первый год. И найти однозначный ответ на него не получалось. С одной стороны, ни один андроид не сможет заменить живого человека, его тепло, его мысли и желания, его необычность, уникальность. А с другой стороны, ни один человек не сможет быть для тебя идеальной парой. Люди слишком погрязли в собственном эгоизме.
Почему-то отчаянно захотелось поверить в то, что чудеса существуют. Поверить в то, что есть в этом мире не только человеческие пороки, но и что-то светлое, яркое, доброе. Что-то такое, от чего на душе становится теплее. Алран вздохнул, потянулся и снова посмотрел на лежащую перед ним девушку. Мужчина и сам не заметил, как перестал воспринимать Миреллу исключительно как что-то неживое, и это не могло не радовать. Всё-таки делить кров с чем-то одушевлённым и чувствующим куда приятнее, чем с обычным куском металла.