- Выходит, некий дворянин Волоцкий занимался охраной княжны? — осторожно переспросил Панин. Остуженное водой тело высохло, и теплый ветерок казался ему прохладным. — И что дальше?
- Так он все время рядом с Мирославой находился.
- Узнать про него сможешь? Все, что найдешь, нароешь — сразу ко мне. Ну, надо же, какой сюрприз!
- А чем нам может помочь Волоцкий? — осторожно спросил Ферзь.
- Не знаю я пока ничего, — буркнул Панин, вставая. Конечно, он лукавил. Парень может сыграть свою роль в расшатывании прочных позиций Щербатовых. Надо только найти правильный подход к нему, нарисовать нужную картину мира. — Буди всех: бойцов, магов, аналитиков, финансистов. Скоро нас убивать придут, а мы ни ухом, ни рылом что произошло на самом деле. Когда Щербатов выкатит обвинение, мы должны указать на предполагаемых зачинщиков. Иначе нас сотрут в порошок…
- Да ладно, в порошок, — слегка самонадеянно усмехнулся Ферзь.
- Ты не в курсе, что Щербатовы скоро породнятся с Вяземскими? — зарычал Панин. — Хотя, откуда тебе знать такие тонкости. Наши капиталы лежат в банках этой Семьи! Перекроют кислород, как пить дать перекроют! Ищи, Фрол, виновных. Рой землю, поднимай всю агентуру в Костроме, Вологде, Торгуеве, Нижнем Новгороде! Не мне тебя учить, как надо работать! Или поучить?
- Не стоит, хозяин, — десница наклонил голову. — Уже иду.
- Через час собери старшин всех отделов у меня в кабинете, — бросил на ходу князь.
Он зашел в спальню, скинул халат и в потемках стал одеваться. Зашевелилась Маруся. Приподняв растрепанную ото сна голову, она удивленно спросила:
- Дорогой, что произошло? Куда ты уходишь?
- Спи, золотко, — Панин по-отчески погладил младшую жену по голым плечам. — Я буду здесь, в доме. Надо поработать. Появились срочные дела. Тебя они не касаются.
Одевшись, он вышел из спальни и приказал охраннику никуда не отлучаться. Панин рассуждал рационально. Не бросится сейчас Щербатов сломя голову со своей кавалерией и гвардией на редуты. Он поступит совершенно иначе. Сейчас его агентура начала кропотливую работу по сбору информации. Утром или к обеду торгуевцы выкатят обвинение. Дадут максимум сутки, чтобы оправдаться. Если виновные не будут выданы, или не названы истинные зачинщики убийства княжны Щербатовой (если таковое имело место) — вот тогда придется биться.
Так кто же подсунул свинью в натянутые отношения двух кланов? Неужели Фрол прав, и костромские огрызки снова решили возродить свое влияние?
Глава восьмая
Население имения «Журавлиха» оказалось весьма колоритным. Оно, как ранее сказала Мирослава, состояло из четырех человек. Тетя Зина и тетя Женя — две разудалые сорокалетние дамы — чем-то походили друг на друга. Говорливые, суматошные, но знающие свое дело досконально. Тетя Зина имела пышные формы в районе бедер и грудей. Этакая ходячая массивная скала с симпатичным лицом, на котором четко просматривались темно-коричневые крапинки, причем все с левой стороны. Я только позже узнал, откуда они появились. Маленькой девчонкой увязалась за мальчишками в лес, где огольцы жгли порох из раскуроченных патронов. Какой бес толкнул Зинку к костру — не знала даже сама потерпевшая. Пыхнуло так, что обожгло левую часть лица. Кричала долго, пока бежала к озеру, чтобы погасить жуткий жар, съедающий щеку. Потом в Журавлихе прошли репрессии среди мальчишек. Попало всем причастным, и даже тем, кто не участвовал в процессе. За компанию, так сказать. Зинка выросла, местная целительница с искоркой Дара вылечила большую часть ожога, но все равно след остался, что не помешало выйти девушке замуж, родить троих детей. Младшая дочь до сих пор живет в деревне. Остальные разъехались. Муж помер.
Тетя Женя казалась антиподом своей подруге: худенькая, шустрая, болтливая на язык, но почему-то всегда ходящая в платке. Волосы у нее рано поседели, вот и стесняется. Уже десять лет. Ну, у каждого свои тараканы в голове. А ведь могла их просто покрасить. Человек-то приятный, сразу взялась за мной ухаживать… В том смысле, что вкусности всякие к чаю подкладывать за столом. Ватрушки, бублики, сахарные калачики. Даже Мирославе столько сладостей не доставалось, как мне. А уж паре наших охранников-близнецов Сашке и Ваське вообще крохи перепадали.
Чем-то я ей приглянулся.
Управляющим имения Журавлихи до сих пор оставался немолодой уже дядька, сам родом из Нижнего, но вот угораздило его осесть в этом благодатном и малолюдном местечке. Низенький, плотненький, с округлым брюшком, дядя Киря, как называла его ласково Мирослава, постоянно поправлял старомодные очки и пытался предоставить отчеты княжне по прошедшим годам. Но Мира отмахивалась и хитро переводила на меня весь отчетно-финансовый кошмар. Дескать, я очень грамотный в этом вопросе человек.