Единственным местом на корабле, в котором было достаточно места для разборки агрегата, была ремонтная зона машинного отделения. Туда его и приволокли.
Причиной его неисправности было то, что намертво забились кассетные и электростатические фильтры, не допускавшие попадания пыли и мусора в контактный аппарат, где безреагентным методом, углекислый газ разделялся на кислород и углерод. Фильтры можно было снять и не разбирая весь регенератор, но Ивендо опасался, что забит был не только фильтр, а также не желал рассыпать уйму мельчайшей пыли по полу. Мы переоделись в рабочую одежду, и надели маски, какие носят медики, контактирующие с неграми, зараженными лихорадкой Эбола.
Мы открыли разъем агрегата, забитого изнутри, как мешок пылесоса. Ивендо объяснил, что в этом машинном отделении есть специальная вытяжка с очисткой воздуха. Куда менее нежной, и создающей еще один вид прессованного мусора. И не соединенной с общей системой — чтобы в случае чего не отравить экипаж. Используя компрессор для подачи сжатого воздуха и пылесос для сбора пыли, мы освободили внутренности регенератора от пылевых наростов.
Сам контактный аппарат также пришлось снимать, отсоединив токовводы и вычищать. И промывать уайт-спиритом. Резьбовые соединения, судя по всему, без усилий могли пережить человечество. Предложите им альтернативу, я посмотрю на вас.
Мы так увлеклись, разбирая и собирая аппарат, барахтаясь по уши в пыли, что чуть не пропустили ужин.
– Где вы так долго? — встретил нас Травер.
– Просто кое-кто привык устраивать срач у себя в пещере, и ведет себя так же на корабле, — недовольно сказал лейтенант. — Один «пылесос» опять забился. Вам никто не объяснял правила проживания на звездолете?
– Если соблюдать все твои правила, жизни не будет, — пожаловалась Нейла.
– Поставьте электрофильтр на вытяжке из вашей каюты наконец, не носите пылеобразующей одежды, регулярно устраивайте влажную уборку, не заносите грязь с улицы, — ворчал лейтенант. — И запомните! Половина выходов из строя систем жизнеобеспечения связано с запыленностью и грязью. Сколько можно повторять…
После того, как мы наелись, Ивендо предложил доделать дело и установить один из тридцати фильтров на место. В работе все время находились от одного до пяти. Присоединяя к нему все обратно, мы провозились ещё час. Затем провели из штурманской — небольшой каморки рядом с пилотской - тестирование режимов работы, гоняя через него разное количество воздуха. Суть теста сводилась к определению аэродинамического сопротивления фильтра и концентраций углекислого газа до и после. Я написал в местном маткаде[6] простую программку, для анализа результата, удивив этим Ивендо и хоть как-то повысив в его глазах свои котировки. Удовлетворенный проделанной работой, я пошел к Свельде, а лейтенант пошел в машинное курить около вытяжки свои вонючие сигареты, погружая разум в эйфорию. Ещё один шаг и пустота поглотит его. Я провел рукой по гладкой и скользкой плите — никогда я не был так к ней близок. Несколько сантиметров листов метала, кабелей и труб отделяли меня от вакуума.
– Герой борьбы с пылью вернулся! — встретила она меня, бросаясь подушкой.
– И как настоящему герою, вернувшемуся с войны, ему хочется утопить свою печаль в вине в компании прекрасной дамы, — заметил я.
Меня радовал тот факт, что каждая каюта являлась самостоятельным отсеком и звуки из одной каюты не могли проникать в соседнюю. Иначе бы Свельда не дала бы выспаться нашим соседям. Она была очень громкой. Она не старалась специально, просто была экспрессивна во всем. Я так устал, что мне даже не снилась очередная чертовщина. Выгнав меня из каюты, после того я проснулся, девушка обещала сделать мне сюрприз.
Меня с садистской улыбкой на выходе встретил Ивендо. В руках он держал каску.