В любом случае необходимо будет приложить усилие – хотя бы иметь волю к движению в нужном для тебя направлении. И желательно двигаться всё-таки по дороге, а не по канаве. Но, повторюсь, одного желания мало – события, даже подгоняемые Силой, всё равно не происходят сами собой или беспричинно.
– Однако, наличие полной детерминированности недоказуемо, – упрямо указал я на изъян в философии Ревана.
– Как и беспричинных событий. У нас у всех туго с доказательствами, но мы, по счастью не на суде.
– И что мне делать с моей ногой? Она прямо сейчас болит. Если пояснить способ использования Силы по телефону – дело мягко говоря непростое.
– Ещё как! Довольно сложно говорить о том, что каждый воспринимает по-своему? В головном мозге нет специальных зон для контакта с Силой. Не выявлено. Но есть зоны, где в ответ на определенное внешнее возбуждение – сигналом ли, пришедшим от частей мозга, обрабатывающих зрительные или слуховые сигналы, или откуда-то из другого места, неважно, возникает определенная картина активности - паттерн. Нейроны-детекторы, связанные с тысячами соседних в этой области, суммируют все эти сигналы и реагируют на него. И посредством связей с иными областями мозга, посылают в них импульсы. Там картина повторяется. По мозгу гуляют волны сигналов, его области возбуждаются как сложная сеть с двухсторонней коммуникацией, – Реван привычно описал картину в головном мозге человека.
– Эти паттерны образуются, когда ты слышишь знакомые звуки, видишь знакомые буквы. Каждая буква – паттерн. Хотя это слишком просто, но для примера сойдет. В действительности несколько паттернов образуют свой собственный уникальный паттерн - детекторный уже из так называемых нейронов-детекторов. И букве тоже предшествует суммирование сигналов, в неизвестно каком числе последовательностей таких паттернов, причем каждый последующий из них – детекторный для группы предыдущих. Так работают ассоциации, позволяя обобщать информацию.
Сложная сеть таких сигналов, волна, порожденная последовательными активациями этих паттернов, обобщает множество входной информации, превращая её в то, чем мы и оперируем в своем мышлении. Паттерны движений, зрительных образов и чувств, новые закономерности порождают уникальную волну, появляется новое понятие. Причем из-за двунаправленной синаптической связи между нейронами это работает в обе стороны. Волна критериев пошла в одну сторону – узнали понятие, пошла обратно – восстановили его признаки
Но оно, это понятие, конечно, не существует само по себе. Для осознанных операций с понятиями, как реальными, так и абстрактными, необходима внутренняя речь, иначе называемая мышлением. Без области, отвечающей за речь, эти понятия лишены смысла. В ней они ассоциируются с паттернами-детекторами, активирующимися при некоторой речевой активности. Появляется слово.
– Вначале было Слово, – сказал я.
Человек осознал мир вокруг него, создал его для себя. Слово для него было «богом» – творцом его эмической, собственной реальности. Языковая игра обретает некоторый смысл.
– Можно и так сказать, – согласился Реван. – Но где здесь место Силе?
– А если предположить, что Сила – один из раздражителей головного мозга, как какой-нибудь заурядный орган чувств? – спросил я его.
– Тогда как соотнести получаемые от Силы сигналы со словами и смыслами? Сами по себе эти ассоциации не сформируются.
А как же я? - захотелось спросить его. Но вместо этого решил пока про тему на «С» помолчать.
– А творческая и интеллектуальная деятельность? – спросил я его. – Что это, как не создание новых понятий? – задал я ему вопрос.
– На прочном фундаменте старых, – сказал Реван. – Их объём по сравнению с теми знаниями, которые стали для них базой – ничтожен. И при этом сам ты не сформировал эти базовые знания, они содержатся в некоем коллективном интеллекте, строящемся с самого зарождения устной традиции, а окончательно занявшем своё место с письменностью. Но сама эта возможность приступить к получению такой информации не заложена природой в головном мозге. Для этого сначала нужно получить воспитание в среде уже обученных речи разумных. Замкнутый круг.