– А тебя не найдет твой банк? — спросил его я.
– В Корусанте? Они могут снять меня на голокамеру, как фотомодель, но пока получат соответствие моего лица паспортным данным, пройдет год-другой. Макияж — он не только для красоты. Но стоит мне воспользоваться паспортом, как все близлежащие охранные службы получат весточку от банка Куата. Затем меня начнут искать приставы, чтобы забрать всё моё имущество. Но всё, что они смогут сделать, это отобрать наличность, так как я храню деньги у муунов[7].
Потом через суд реструктурируют долг и обяжут меня выплачивать с моей зарплаты всё выше безусловного базового дохода. Но так как я официально безработный, то я смогу даже получать пособия, как зарегистрированный в Корусанте или Куате. Банк будет за мной следить, я не смогу сделать официально ни одной денежной сделки или купить официальный билет. Могут даже приставить дроида-пристава с правом постоянного надзора за моей финансовой деятельностью. Но они не имеют права ограничивать мою свободу передвижения и личную жизнь. Поэтому, если Травер, — капитан покивал головой, ухмыляясь, — предложит подбросить меня даром, по-дружески, так сказать, то я спокойно улечу, куда мне заблагорассудится. Банки пока не добились уголовного преследования должников, и поэтому не могут никак воздействовать на разумных без официальной собственности.
Однако, подобный ко мне интерес выключает меня из цивилизации и остается одно — раствориться на внешнем кольце. Ни одно цивилизованное место тебя уже не примет — повсюду договора о взаимной выдаче и базы данных. — как будто восхищаясь подобной кооперацией сказал Фарланд.
Однако, — подумал я. Хотя и у нас давно прошли те полные романтики времена, когда, наворотив дел в одном месте, можно было поспешно переехать в соседнее графство и всю жизнь выдавать себя за другого человека, или будучи уголовником официально работать на государство. Здесь с этим было ещё сложнее. Я, наконец, начинал осознавать масштаб контроля. Неудивительно, что кредиты, выпущенные Республикой, не были в почете за ее пределами. Они были цифровой криптовалютой, которая контролировалась где-то на Муунлисте и имела полностью контролируемые транзакции. Кто, когда, где и кому заплатил. Отсутствие секретности в персонификации владельцев адресов криптографических кошельков делало систему прозрачной, как воды Байкала. Неудивительно, что Квай-Гона Джинна на Татуине с его датари отправили в пешее эротическое путешествие.
«Наличность» же таковой в действительности не была — эти цветастые карточки были смарт-картами, бывшими аппаратными носителями цифрового «кошелька». Однако суммы, которые можно было на них переводить с цифровых счетов, обслуживаемых банками, были ограничены.
Но выведенные раз из контролируемой области, они становились удобными к обращению средствами. На одной такой карточке, размером с банковскую или с карту пазаака (имевшую идентичные габариты), могли храниться миллиарды. Которые, тем не менее, невозможно было без проблем легализировать. Что зачастую навеки запирало их в наличном обезличенном виде.
Система была мудра — был предусмотрен клапан для сброса пара. Но как только ты захочешь официально что-то приобрести — будь добр, пользуйся счетами, привязанными к физическому или юридическому лицу.
Это не означало, что не существовало других криптовалют, обеспечивающих более высокий уровень конфиденциальности и не позволяющих отследить владельца цифрового кошелька.
Математика безжалостна — существовали алгоритмы и методы доказательства с нулевым разглашением, которые позволяют скрыть метаданные транзакции от участников системы. Проверяющие узлы не могут узнать, кто её совершает и величину суммы. Все, что можно узнать — вы воспользовались голонетом и отправили неизвестно куда неизвестно что. При условии того, что ваш комп не взломан, разумеется. И бэкдоров нет. Но за такую «крипту» могли и посадить: самая безжалостная и заинтересованная в результате полиция — налоговая.
Ивендо внес еще ложку дегтя в бочку, и без того полную, отнюдь не меда:
– Но если ты должен действительно много, то твое имя появится в чёрном списке[8] наград за голову, — сказал злорадно лейтенант. — Банки шутить не любят. У таких ранкоров, как банк Куата, есть свои коллекторские отделы, и там работают далеко не ангелы. Если они скажут тебе не дергаться или продаться в рабство, то лучше их слушаться, как цирковая нексу, в противном случае, нырнув на дно голонета, ты найдешь в списке объявлений ценник на свое устранение. На голову, если быть точным.
– Поэтому я не буду пользоваться паспортом и платить за меня будет кто-нибудь другой, — сказал Фарланд.