Целест молчал и раскачивался — раз-два, безмолвный отсчет напоминал приговор Вербены; выпростались из "конского хвоста" и хлестали по полузажившим шрамам волосы, и капала на рваное одеяло слюна, вместе с ней — слезы; угловатые ключицы подрагивали от частого дыхания.
Потом он разжал губы вновь:
— Что с Элоизой? Что с остальными и Виндикаром?
— Эй… может, тебе передохнуть?
Целест отрицательно покачал головой.
— Виндикар обезумел. Амбивалент уничтожает город, каждый день — десятки и сотни одержимых. Магнитов почти не осталось, мы даже не пытаемся бороться… только эвакуируем тех, кто пока нетронут. Люди бегут в соседние города, но оттуда тоже дурные вести — Амбиваленту плевать на расстояния. Правда, в Пределах вроде пока тихо, ну так у нас и связи почти нет.
Целест смежил единственное веко. Он напоминал больную взъерошенную птицу.
Значит, вон таков — конец мира. Мира Восстановленного — ненадолго восстановленного, все возвращается на круги своя, и эпидемия (Амбивалент — Вербена!) соберет урожай, а потом… а "потом" не будет.
Зачем ему рассказывали все это? Почему вообще выхаживали и вытаскивали из мягких лап старой-доброй подружки темноты, она же небытие и смерть — все имена по списку? Кому нужен воин с Печатью вместо лица? Кому нужен он — Целест… Целест Полуликий?
Паук уполз куда-то в потайную щель. Скатертью дорожка, рассердился Целест: на кого теперь смотреть? На Декстру, похожую на полуразрушенную мраморную статую из отцовского дома? На прозрачного, как привидение, Рони?
…Зачем? Вербена — Амбивалент, а Виндикар разрушен.
— Большинство аристократии, — Декстра неожиданно хмыкнула, — оказались Магнитами, правда, недоразвитыми — но ничего, мы с Рони их натаскали. Они теперь помогают нам. Надо же, а я не верила Винсенту. Он-то давно прочухал, что вся ваша братия прячет своих деток от Цитадели… — она осеклась и прикусила язык. — Прости, Целест. Адриан Альена был честным человеком. Может быть, одним из последних честных людей.
— Я знаю, — снова через Рони. — Я ненавидел его. И за это тоже.
— Скоро вернутся Тао Лин, Авис и этот мелкий Триэн, можешь у них сам спро… — Декстра закашлялась на половине фразы и зажала рот покрытой ссадинами и синякам ладонью. — Да, я понимаю. Их ты тоже ненавидишь.
— Тао и Ависа? Нет. Они, — "хорошие друзья", — делали то, что должны были. Кассиуса… может быть. За то, что случилось с Элоизой. Она мертва, я правильно понял?
— Нет, — вместо Декстры ответил Рони. — Элоиза не мертва. Ты можешь увидеть ее.
*
За порогом хибары плыла и въедалась в камни жара. Целест заметил несколько травинок — пожелтелых и высохших от солнца. Но сколько дней и недель провалялся он в беспамятстве?
— Около пары месяцев, — неохотно ответил Рони, который шел за ним, словно паж за королем — или сиделка за больным. "Не надо", — хотелось развернуться и рявкнуть. У меня искалечено лицо, а не ноги.
Он сдерживался и думал об Элоизе.
"Это Пестрый Квартал", — опознал Целест. Он щурился и покачивался, и пришлось даже опереться о дверной косяк. Солнце выбелило каждый камень и каждое дряхлое здание.
— Да.
Злачный район Виндикара неприятно поражал пустынностью. Целест любил его за шум и дрязги, за пьяный смех и дурманные драки, проституток и щипачей, бродяг и беглых каторжников, контрабандистов с шрамами от пуль — стражи Архива редко промахиваются, но человеческое тело живуче, — и засаленными холщовыми мешками. Любил и запахи — перегара, пота, паров гашиша и чад курилен. Но теперь Пестрый Квартал хмуро щерился разбитыми и кривобокими постройками — в одной по соседству Целест узнал развалины того-самого притона, откуда когда-то забрали Вербену. Притон отстроили в соотвествии с местными порядками — где сгрудив камни и залив бетоном, где заткнув глиной и даже соломой; из открытой двери черно пялилась пустота. Узнал Целест и собственное прибежище — и едва сдержал смех.
"Цирк Уродов, Рони. Здесь был Цирк Уродов".
Рони отшатнулся, неловко замахал ладонями — что-то про наименее разрушенное здание говорил, но Целест плохо его слушал.
"Все в порядке. Я люблю символичность".
И он двинулся вперед, позволяя Рони держать себя под локоть. Пестрый Квартал стал пустынным — потому что остатки Магнитов и примкнувшие недо-Магниты из аристократии пытаются сдерживать одержимых и эвакуируют людей, но Виндикар мертв. Мир Восстановленный — мертв. Иллюзия жизни — не более, чем признаки разложения, вздувающие брюхо серные газы и копошение насекомых.