— Здесь.
Помещение внешне ничем не отличалось от прочих, и никаких следов Двери Глеб не заметил до тех пор, пока Инари не вскинула руку. Зато сразу после этого в комнате полыхнул багровая вспышка, и столб алого света взвился почти до потолка. Ведьмачка смерила открывшуюся Дверь оценивающим взглядом.
— Ладно, оружие, если что, там призову, — пробормотала она себе под нос и вступила в столб света, потянув за собой спутника.
Всего один шаг, и в лицо Глебу ударил порыв затхлого воздуха — ветром его назвать не поворачивался язык, поскольку ветер по определению должен нести свежесть, а здесь ею и не пахло — очередного Пограничного мира, на первый взгляд сильно напоминающего уже знакомую «гладиаторцу» Алагирь или, скорее, ее уродливо искаженную копию. Этот же первый взгляд показал, что в логические выкладки Глеба насчет действий таинственного ликвидаторского десанта вкралась одна весьма значительная ошибка. Ликвидаторы (во всяком случае, их часть) отнюдь не занимались никакими темными делишками. Чуть в стороне от Двери, между корней уродливого с шишковатыми наростами и бесформенными наплывами дерева, серела зола прогоревшего костра. У костра вполоборота к вновь прибывшим, положив на колени автомат, сидел человек в серо-зеленой ликвидаторской форме. Наученная горьким опытом общения с Сергеенко, Инари не стала дожидаться, когда ликвидатор сообразит, что именно только что попало в поле его периферийного зрения, и отшатнулась прочь, утягивая за собой «гладиаторца». Глеб успел увидеть, как ликвидатор начал оборачиваться, но не смог бы точно сказать, разглядел ли тот хоть что-то или просто уловил некое смазанное движение, на которое автоматически среагировал.
В отличие от шага через восстановленную ликвидаторскую Дверь, в этот раз их путь явно пролегал через Междумирье, хотя задержались они там ненадолго. Почти сразу холодная тьма снова сменилась тусклым, имеющим болезненный красноватый оттенок светом. Мир явно остался тем же самым, хотя на второй взгляд сходство с Алагирью даже усилилось. Схожая каменная стела, кажется, даже кренящаяся под точно таким же углом, схожая лишенная малейших признаков растительности площадка, ее окружающая. Деревья… туман… влажный и густой, словно кисель, воздух… Ведьмачка оглянулась и скривилась, поправляя призванные перевязи с оружием.
— Просто прелестно, — с нескрываемым сарказмом произнесла она. — И какого дьявола, интересно знать, они тут забыли?
— Это Алагирь? — неуверенно поинтересовался Глеб. — Или все-таки не она?
— Это Черный Лес. Добро пожаловать, чувствуй себя, как дома.
— Говоришь так, будто в гости приглашаешь, — «гладиаторец» против воли понизил голос до шепота. Атмосфера в «доме» была крайне неуютной, по коже парня бежали мурашки от пристальных взглядов, идущих со всех сторон одновременно, но скрещивающихся неизменно в той точке, где он находится. Куда ни отступи, взгляды тотчас же перемещаются следом.
— Можно и так сказать, — рассеяно отозвалась Инари, осматриваясь и что-то прикидывая в уме, — хотя гостей тут, смотрю, и без тебя хватает. Лучше будь хозяином, как и подобает настоящему ведьмаку. Радомиру в этом мире, кстати, весьма нравилось.
— Вполне верю. Только я все-таки не он, и мне здесь не нравится. Вылитый второй Склеп, только травка вместо камней.
— Каждому свое, — сделала вывод ведьмачка, — хотя, конечно, жаль. А нам сейчас вон туда. До их лагеря должно быть недалеко — километра два напрямик, не больше, и один из пяти, как мы уже выяснили, жив. Осталось с остальной четверкой определиться.
Глеб посмотрел в указанном Инари направлении и не заметил никаких особых отличий от любого другого, произвольно выбранного. Разве что небольшой уклон местности ощущался, да деревья росли чуть пореже, а местами и вовсе расступались, оставляя для обзора приличный кус неба. Абсолютно чужого, неуютного неба, по которому, то и дело образовывая странные воронковидные завихрения, катились низкие тяжелые тучи с расцветкой, варьирующей от свинцово-серой до почти черной. В изредка возникающих прорывах проблескивало что-то багровое. Молнии? Закат? Правда, в только что покинутом Кимовске было утро, но, как подсказывало Глебу шестое чувство, возможно, сохранившееся еще от деда Антипа, невесть за что полюбившего это жутковатое место, для Черного Леса время иных миров не было указом.
— А все-таки интересно, — начал размышлять «гладиаторец» вслух, пока они с ведьмачкой пробирались по склону небольшого распадка, — зачем им понадобилось охрану у Двери оставлять что с одной, что с другой стороны? Неужели и в самом деле боялись, что за ними кто-нибудь полезет?