Соломоновы острова представляют собой две группы островов в виде параллельных линий, а между ними — широкий проход. Названия островов Ланни узнал из карты, и все они были для него новостью. Он помнил исследователя Бугенвиля и знал, что красивую цветущую лозу, покрывающую стены во дворе в Бьенвеню, назвали его именем. Но он не знал, что есть остров Бугенвиль, и он никогда не слышал названий Бука, Рендова, Тулаги, Гуадалканал. Возможно, если бы у него была возможность провести сеанс с Лорел, появилось какое-то предостережение от духов, какой-то намек на историю, которая витала над этими кошмарными джунглями, ожидая своего времени, чтобы родиться. Возможно, пришел бы сэр Бэзиль Захаров, сопровождаемый грохотом тяжелых орудий, и сообщил, вот старый плут! — что, хотя он делал эти снаряды и бомбы, он никогда не ожидал, что их взорвут. Возможно, пришел бы дед Самуэль Бэдд, цитируя Ветхий Завет Иеговы, призывающий к истреблению Его врагов. Возможно, дедушка по отцовской линии Лорел, который был военным моряком, славил бы героев, которых направят сюда, чтобы сделать их имена бессмертными. Жаль, что сеанс нельзя провести!
Ланни, не имея следов этого самого экстрасенсорного дара, стоял у поручней на юте яхты Ориоль, глядя вниз в эту синюю воду, не знал, что этот пролив получит название Щель, и что через полгода вода там станет чёрной от нефти и красной от крови умирающих людей. Он видел, как темные плавники акул режут поверхность, и не знал, что скоро их пищей станут тела американцев и японцев. Он наблюдал, как яхта вошла в великолепную глубокую гавань Тулаги, столицу этой островной группы, и никто не подозревал, что здесь будет разбит огромный вражеский флот, а берега и дно будут усыпаны стальными обломками всех размеров. Именно так в его медовый месяц с Ирмой Ланни зашёл в гавань Нарвика в северной Норвегии и ничего не знал о сражениях, которые там развернутся. Он узнал о них сейчас и восхищался той непроницаемой завесой, которая скрывает будущее от глаз людей. Возможно, это милосердие, и люди окажут себе плохую услугу, если им удастся прорваться через эту завесу.
V
Это были Британские острова, а в Тулаги размещалось правительство. Там же находились правления ряда торговых фирм. Кроме того, там было китайское поселение, и эти торговцы выходили на парусниках с небольшой осадкой в воды, слишком опасные для белых. На этих парусниках на палубе стояли витрины со стеклянной крышкой, так что туземцы, которые приходили на борт, могли осмотреть безделушки, не имея возможности прикоснуться к ним. У Реверди с одной из белых фирм была договоренность о поставке ему каждую зиму дизельного топлива. Он так же тщательно заботился о яхте, как о себе. И никогда не держал топливные баки полупустыми, потому что в эти военные годы нельзя быть уверенным, что найдешь топливо в следующем порту.
Пока топливо поступало на борт, пассажиры вышли на берег и посетили дом чиновника. Прекрасное бунгало с широкой верандой с зелеными циновками и плетеными стульями. Он был австралиец и, как и все остальные из любой части мира, считал недели или месяцы или годы, когда ему можно вернуться домой. Все белые люди носили рубашки и шорты цвета хаки, а у многих были повязки вокруг икр ног, язвы Соломоновых островов! Торговец подарил Лизбет молодого большенога, маленькую черную птицу круглой и комичной внешности. По его словам, её привезли с острова Саво рядом. Эти птицы клали одно яйцо почти такое же большое, как и они сами, и закапывали его на глубине метр в теплом песке. Туземцы следили за этой процедурой, а затем выкапывали яйцо для еды. Лизбет рассказали, что ей придется кормить это существо небольшими кусками рыбы через определенные промежутки времени, и она полностью намеревалась это делать. Но она нашла это слишком беспокойным, и большеног очень скоро умер. Тогда она была безутешна.
Яхта выходила в море до захода солнца, чтобы избежать комаров и других насекомых, несущих болезни. Это был один из способов избежать неприятностей в тропиках. А другой способ состоял в слежении за курсом днём и ночью и уклонении от узких каналов между островами, где проходили опасные быстрые и непредсказуемые течения. В этих вулканических районах постоянно появляются небольшие острова. Другие уходят под воду, а затем бесконечное количество крошечных коралловых полипов отправляется на работу и строит то, что потом становится атоллами или рифами с острыми концами, полными смертельной опасности. Карты быстро устаревают, и единственный способ быть в безопасности, это сдерживать любопытство и придерживаться привычных торговых путей, где есть пространство для маневрирования в случае штормов.
Реверди держал все эти вопросы в своей голове и не беспокоил ими своих гостей. Он смотрел, чтобы холодильники были загружены свежими овощами, которые невозможно получить в тропиках. Время от времени они останавливались и покупали рыбу у рыбаков. Владелец держал на борту товары для обмена и, видимо, много денег, или он знал, где их взять. Кроме того, у него было много времени, и он никогда не позволял себе спешить. Одно место на море было похоже на другое, и яхта Ориоль доказала свою способность преодолевать самые ужасные бури, которые могли разыграться в Тихом океане.
VI
У гостей на яхте не было никаких забот, и считалось, что они идеальные образцы удовлетворенности. Но уже давно у людей существует обычай, те, у которых нет проблем, обязательно что-то сделают, чтобы они появились. Увы, наш случай доказывал приведенный выше обычай. В нашем случае был отправленный в отпуск агент президента, которому было приказано долго отдыхать. Но он испытывал неудовольствие, потому что хотел поговорить с писательницей, а ему это запрещали. Вместо того, чтобы оставить ее сочинять свою историю по-своему, он продолжал думать о вещах, которые могли бы представить для нее интерес, и хотел рассказать ей о них. За несколько дней он привёл себя в состояние раздражения. Однажды днем он обнаружил, что она сидит под навесом в шезлонге и мирно читает книгу. Тогда он подвинул к ней еще один шезлонг. «У меня есть предложение о вашем профессоре Холитцере», — небрежно заметил он, как будто они были двумя обычными людьми, которые имели право сидеть бок о бок и обсуждать манеры, нравы, костюмы, гастрономические привычки, лексику и мировоззрение университетских профессоров в Нацистской Германии!
Она испуганно посмотрела на него, словно он помахал красным флагом революции. После паузы она сказала: «По правде говоря, мы не должны этого делать».
«Я об этом думал», — заявил он. — «Я считаю большой глупостью, что я не могу с вами разговаривать».
— Мы не можем изменить факты. Вопрос только в том, готовы ли мы заплатить цену?
— Что касается меня, ответ положительный.
— Это будет неприятно для нас обоих, вы должны это понимать.
«Я беспокоюсь только о том, чтобы быть честным с вами. Вы чувствуете себя морально обязанной в этом вопросе? И вы понимаете то, что потеряете, будучи моим другом?» — Он старался не называть имен.
— Давайте рассмотрим это внимательно. У кого-то будет большое разочарование. Это неизбежно, из того, что вы мне рассказали.
— Да, это точно.
— Тогда возникает вопрос, обвинят ли вас одного или нас двоих. В последнем случае моя доля будет намного больше. Вы знаете, что это судьба женщин.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, и, возможно, это слишком высокая цена для вас.
— Я этого не говорила. Я просто гляжу на факты. Как я понимаю, что вы всегда предпочитаете так делать.
— Да, конечно.
— Я независимая женщина, я зарабатываю себе на жизнь, и мне не нужны подарки или поддержка семьи. Но, с другой стороны, я гость, а это значит, что я добровольно приняла на себя определенные обязательства. Я спрашиваю себя, всё ли я сделала, чтобы у меня была чистая совесть? Или я не должна избегать причинения вреда?
— Причинение вреда, чтобы быть моим другом?