«Приходите ко мне домой, мы поговорим», — сказал торговец. По последним сообщениям враг ещё не добрался туда, и если бы они это сделали, он заявил, что знает, как спрятать своих друзей. У него есть кое-что, чтобы передать им, и он сделает все возможное для их путешествия. Когда Ланни попытался поблагодарить его, он ответил: «Вы, друг, мадам Сан». Очевидно, этот статус будет волшебным.
V
В этом уютном доме они отдохнули и с горечью подумали о том, что может произойти с ним. Они видели так много прекрасных зданий с таким комфортом и удобствами для людей, которые превратились в дым, пыль и щебень. Пушки грохотали вокруг них, до ближайших было несколько километров. Танк пройдёт это расстояние за несколько минут. Но их хозяин заверил их, что он сможет спрятать их так, что японцы никогда их не найдут. Он уже обсудил их вывоз с рыбаком, владельцем джонки и членом «Партии», человеком, которому можно было доверять. За триста американских долларов он посадит их в трюм. «Там плохо пахнет!» — сказал старый джентльмен, усмехаясь.
Они прокрадутся через Восточный Ламма канал, а после того, как они доберутся до Гонконга и других островов, они повернут на северо-восток вдоль побережья. Ночью должен быть сильный туман, потому что японский флот ловит таких беглецов. У них будет шанс на свободу, и если их поймают, ну, они будут в том же положении, что и все остальные люди на этой территории.
Между тем им больше всего необходим отдых. Они научились спать под обстрелом и есть еду, которую могли достать, и всегда имитировать бодрость. Они научились привыкнуть даже к ужасной мысли, что американский боевой флот находится на дне Перл-Харбора. Означает ли это, что громадная военно-морская база разделит участь Гонконга? Значит ли это, что японцы смогут вторгнуться в Калифорнию? Радио JBW — «Говорит Гонконг!» все еще работало, но в основном играло рождественские хоралы. Новостям, очевидно, не надо было верить, ведь их слушал враг. Люди сидели и гадали, кто выбирал лучшее, кто худшее по своим темпераментам. Сын президента Бэдд-Эрлинг Эйркрафт, считающийся авторитетом из-за своего отца, мог заверить их, что Америка строит много самолетов и построит их сколько потребуется. Разумеется, президент Рузвельт никогда не согласится с правительством убийц.
Старый мистер Фу нашел это утешительным и сказал: «Скажите им, что у нас много мужчин для войны, и нам нужно только оружие».
«В Китай сейчас его трудно доставить», — ответил Ланни. — «Расстояния таковы, что легче взять Японию, чем осуществить поставки в Китай». Это, должно быть, звучало дико здесь, в обреченном и разорванном снарядами Гонконге, но мистер Фу был слишком вежлив, чтобы так сказать. Ланни добавил: «Я слышал, как мой отец обсуждал это с военно-воздушными силами, и это то, что они говорили».
Им пришлось обсудить вопрос о деньгах для их путешествия. У всех трех американцев было кое-что с собой, и американские деньги были хороши даже внутри Китая. Конечно, в любом городе есть кто-то, кто мог их обменять. Китайские деньги варьировались от района к району, и Мистер Фу страдал, когда думал, как их обманут. Что касается серебра, это было так тяжело, что понадобились бы кули для переноски достаточной суммы. Мистер Фу обеспечил их золотом, и он предложил, чтобы его хорошо спрятали дамы в своей одежде. Их вряд ли будут грабить. Он заплатит рыбаку. Этот надежный «член партии» получит половину заранее, а вторую половину, когда вернется.
Ланни поднял вопрос о том, как погасить эти суммы. Мистер Фу сказал: «Вы знаете, что в Сан-Франциско существует Ассоциация помощи в войне в Китае?»
«Без сомнения, я мог бы её найти», — ответил другой.
— Вы заплатите им тысячу долларов и скажете, что это от мистера Фу Сунга из Гонконга.
«Я заплачу им две тысячи, если я туда доберусь», — сказал либерально мыслящий путешественник, и мистер Фу сказал, что с ним все в порядке. Ланни добавил: «Я получу квитанцию и отправлю ее вам, когда закончится война. Если я не вернусь, я дам вам финансовое требование на отца, который, несомненно, оплатит его». Он выписал переводной вексель на президента Бэдд-Эрлинг Эйркрафт в Ньюкасле, штат Коннектикут, и поручил ему заплатить мистеру Фу Сунгу, торговцу шелком из Гонконга, сумму в тысячу долларов. А торговцу объяснил: «Я не написал за что, потому что это может вызвать у вас неприятности, если японцы завладеют документом. Вы можете написать моему отцу, когда отправите документ».
VI
Это все. И им больше нечего было делать, кроме как ждать. И молиться за туман всем богам, в которых они верили. Звук пушек, казалось, приближался, и они строили умозаключения об этом. Мистер Фу сказал им, что его семья в панике и хочет убежать, но куда? Он приказал жене номер два надеть лучшую одежду и придти на встречу с иностранцами. Она была молода, красива и совершенно растеряна, но, возможно, это было из-за пушек. С ней пришли трое маленьких детей, и они тоже были растеряны и едва осмелились поднять глаза на высокие белолицые и светловолосые создания. У мистера Фу было два сына от жены номер один. Они были в безопасности в Чунцине, он благодарил за это своих богов.
Далее для развлечения хозяин показал номер четырехстраничной газеты, напечатанной на кантонском языке. Он прочитал её имя, Тин Инь Ят По. Оно означало, сказал он, Ежедневную Небесную Беседу. Это была японская пропаганда. И он развлекал их, переводя некоторые статьи для них. Затем один из его слуг принёс птиц. Китайцы, у которых есть деньги, не держат собак. Они слишком много едят в переполненной стране. Китаец держит красивых певчих птиц и будет платить баснословно высокие цены за хорошо обученных. У мистера Фу их было полдюжины. Одна из них — маленькое черное существо, называемое майной. Это была говорящая птица, и ее научили дюжине или более китайских слов и одному американскому, или двум? — «О.К.!». Одну птицу назвали «Голос Тысячи колоколов», и владелец выносил ее во двор, когда сияет солнце, снимал покрывало с клетки и сидел в течение нескольких часов, слушая пение.
В то же время он курил трубку и размышлял о принципах древних китайских мудрецов. Так он представлял себе счастливую жизнь, но теперь он боялся, что скоро этого не будет. Мудрецам было много чего сказать о превратностях судьбы. А также о необходимости быть готовым к переменам к худшему. В доказательство этого мистер Фу процитировал Лю Ци, который служил императору Чжу Юань-чжану, родоначальнику династии Мин шестьсот лет назад. Когда его спросили о возможности предсказания, этот древний мудрец ответил:
«В течение дня и ночи цветок расцветает и умирает. Между весной и осенью все гибнет и обновляется. Под ревущим водопадом образуется глубокий бассейн. Темные долины лежат у подножия высоких холмов. Об этом ты знаешь, что еще может сказать предсказание?»
Комментарий Ланни был следующим: «Полагаю, это мой ответ на вопрос, умру ли я в Гонконге».
VII
Они сидели в этой уютной гостиной, где к звукам выстрелов из пушек добавилась трескотня пулеметов. Они слышали это именно в той части мира, где впервые были изобретены взрывчатые вещества, но не применялись для убийства людей. Это тоже привело к ученым рассуждениям. Ланни некоторое время слушал, а затем, когда наступило затишье, объявил. — «Мистер Фу, я хочу просить вас об особом одолжении. Сначала это может показаться грубым, но для этого есть причина».
«Я уверен, что вы не можете быть грубым, мистер Бэдд», — сказал старый джентльмен. — «Мой дом, все, что у меня есть, принадлежит вам».
— Я хочу просить вас и доктора Кэрролл на какое-то время оставить меня наедине с мисс Крестон. Причина в том, что я хочу попросить ее выйти за меня замуж.