— Это действительно так, дорогая?
— Я не должна тебе говорить, ты узнаешь, как я тебя люблю, и я не могу сопротивляться!
— Не волнуйся, я не такой человек, я хочу, чтобы меня любили, и я хочу, чтобы мне доверяли.
— Я отличаюсь от тебя, Ланни, для меня любовь не торт. Я влюблена, или я буду, если я посмею.
Он снова поцеловал ее. Он несколько раз целовал ее, прежде чем он встревожил ее более «серьёзными разговорами». Он не был уверен, опасалась ли она его, она была очень правильной леди. Но теперь он убедился, и он позволил ей узнать, кроме того, что он был серьезным и горячим любовником. В следующий раз он спросил ее: «Ты выйдешь за меня замуж?» она ответила быстро и смиренно: «Да, Ланни». Поэтому он снова поцеловал ее, чтобы закрепить сделку и убедиться, что она не передумает.
X
Мистер Фу заботливо закрыл дверь гостиной. Теперь Ланни встал и её открыл. Он хлопнул в ладоши и позвал: «Yoohoo!» Возглас, по его мнению, может считаться китайским. Все быстро пришли, и он сказал им, что ответ был да. И старый джентльмен не мог не почувствовать себя счастливее, если бы это была его собственная свадьба номер три. Он жал руку Ланни, а затем Лорел. В Поднебесной не соблюдался обычай «сначала дамы». Алтея поцеловала Лорел и была довольной, доброй душой, как будто сама стала счастливой.
Затем возникла свадебная проблема. Неподалеку находилась часовня англиканской церкви. Мистер Фу знал священнослужителя. Алтея, которая раньше была в Гонконге, встречала его. Она сказала, что он, вероятно, совершает богослужение раненым, но, возможно, они могут пойти к нему. Лорел, чьи сомнения исчезли, сказала: «Скажи ему, что мы займем всего несколько минут его времени».
Алтея попробовала телефон и обнаружила, что он все еще работает. Гонконг медленно умирал, но до последнего момента цеплялся за жизнь. Дом священника не отвечал. По предложению хозяина она попробовала другие места и, наконец, нашла его в ближайшем загородном магазине, который был превращен в больницу. Состоялся разговор, и Алтея сказала: «Это чрезвычайная ситуация, которую невозможно объяснить по телефону». Ей, добропорядочной прихожанки епископальной церкви, врачу, которая помогала в Жокей-клубе, нельзя было не верить. Также, богатый китайский торговец, который много жертвовал на благотворительность, был человеком, которому нельзя не быть благодарным. Священник, у которого все еще был свой автомобиль, обещал быть там в течение часа.
Итак, теперь начался большой аврал. Конечно, нельзя просто встать и ответить «да» несколько раз и кончить на этом. Нет никакой части мира, где не должно быть волнения по поводу свадьбы. Домашние мистера Фу должны были присутствовать и должны были надеть праздничную одежду. В комнате должны быть цветы, а также что-нибудь поесть. Нет времени испечь торт, но там будут вино, сладкие вафли и засахаренные фрукты, всё, что можно было найти в подвалах и кладовых. Сновали слуги, кланяясь краснеющей невесте, и ей нужно было сказать, что ей делать, и у неё чувство кружилась голова, потому что это действительно было «так внезапно».
Была ещё одна серьезная проблема, о которой Алтая говорила с нерешительностью. — «Мне сказали, что вы разведенный человек, мистер Бэдд, а мистер Ноттинг, возможно, не чувствует, что ему разрешено… Ну, вы знаете, правила англиканской церкви очень строги».
«Все в порядке», — успокаивающе сказал Ланни. — «Я могу все объяснить ему, если он попросит».
XI
Пришел самый настоящий очень молодой англиканский священник в черном костюме с круглым церковным воротничком. Он был худым, сутулым, бледным. И, как и все остальные на этом обреченном острове, он работал на истощение. Ланни объяснил ситуацию. Леди в этом деле была американкой, незамужней, в возрасте тридцати четырех лет. Он сам был американцем, вдовцом, в возрасте сорок один год. Они отстали от яхты Ориоль, пропустив ее в тумане. Они собирались в эту ночь сбежать морем, если будет туман. Они должны будут двигаться вглубь страны, а это явно будет неудобно, если бы они не были женаты. Леди была бы безнадежно скомпрометирована. Она была очень уважаемым человеком, племянницей владельца яхты, мистера Холденхерста, который обедал с губернатором накануне японской атаки. Она знает Ланни в течение трех лет, и это будет во всех отношениях правильный брак.
Поскольку Ланни назвал себя, совершенно правдиво, вдовцом, мистер Ноттинг не подумал о разводе и не упоминал об этом. Трудность, по его словам, заключалась в законодательстве территории Гонконг. Требуется разрешение, а для его получения стороны должны предоставить в орган регистрации браков двухнедельное уведомление. Кроме того, для того, чтобы брак был законным, все британские колонии требуют, чтобы гражданская церемония предшествовала религиозной. Кроме того, церемонию не разрешали проводить в частном доме. Для этого существовали специальные помещения.
Ланни пришлось быстро думать, как преодолеть этот набор препятствий. Он сказал: «Если вы пожените нас без гражданской церемонии и в частном доме, этот брак будет действительным в глазах Бога, не так ли?» Когда священник признал, что это так, Ланни добавил: «Мы могли бы, по-видимому, провести более позднюю церемонию в каком-то другом месте и при обстоятельствах, которые не будут юридически противоречивыми. Этого будет достаточно для вас, Лорел?»
Несколько неожиданно для него она быстро ответила: «Да».
Поэтому будущий новобрачный привёл в действие всё, чтобы развеять сомнения этого добросовестного джентльмена по поводу разрешения. Англичане не привыкли переделывать законы в соответствии со своими желаниями или интерпретировать их по своему усмотрению. Но мистер Ноттинг не мог отрицать, что перемещение на этом острове было почти невозможно, а дороги были изрыты воронками от бомб. Если кто-нибудь попадет в город, то он, возможно, не сможет снова оттуда выбраться. Здание органа регистрации браков, возможно, передано пожарной охране, или, возможно, полностью разбомблено. Если остров капитулирует, кто будет регистрировать браки? Разумеется, должен быть определенный момент, когда можно было бы признать чрезвычайное положение, и что законы Бога имеют приоритет над законами людей!
Так утверждал этот американец, анархист, как и большинство из них. Тот факт, что он и невеста тоже были иностранцами и собирались сразу покинуть территорию, несомненно, представлял собой случай, о котором правительство вряд ли будет беспокоиться. Кроме того, тот факт, что обе стороны были крещены в епископальной церкви, дал им право обратиться к мистеру Ноттингу. Когда он сказал это, Ланни не возразил, потому что его окрестили в американской церкви в Каннах. Эмили Чэттерсворт стала его крестной матерью. Он забыл об этом, но не упомянул об этой детали. Лорел была прихожанкой епископальной церкви, и было совершенно ясно, какие люди могут принадлежать к этой Церкви. Кроме того, было очевидно, что она боялась стрельбы, которая продолжалась одновременно с этим обсуждением. Она имела на это право. И, возможно, священник тоже. Во всяком случае, он уступил и сказал, что при таких особых обстоятельствах он соединит эту пару в священное состояние супружества и рискнет быть оправданным своим правительством.
Он надел своё облачение священнослужителя, и в этой изящной гостиной, которая через несколько часов превратится в дымящиеся руины, и пара встала перед ним. Алтея и члены китайской семьи представляли собой паству, почтительную и впечатленную. Мистер Фу надел церемониальную одежду из плетенного шёлка черного цвета на синем шелке, и его две жены также были одеты с великолепием.
Голосом, несколько более звучным, чем можно ожидать от такой хрупкой фигуры, одетый в белое священник обратился к смешанной компании:
«Дорогие возлюбленные, мы собрались здесь перед Богом и перед лицом этого собрания, чтобы объединить этого мужчину и эту женщину в Святом Супружестве, что является почетным состоянием, установленным Самим Богом, что означает для нас мистический союз, который находится между Христом и Его Церковью».