И так далее, пока он не произнес ужасный призыв: «Если кто-то может назвать причину, препятствующую браку… то пусть говорит сейчас, или впредь хранит молчание». Ланни мог представить, как Алтея Кэрролл встает и говорит: «Он разведен». Его сердце пропустило один или два удара во время паузы. Но она молчала теперь и после этого навсегда. Возможно, она тоже признала, что война создает чрезвычайные ситуации, или, возможно, она не рискнет путешествовать по Южному Китаю с парой, живущей в грехе.
Священнослужитель повернулся к Ланни. Это был еще один случай, когда на первом месте стояли джентльмены. — «Согласны ли вы взять эту женщину в жёны, любить её, утешать её, почитать и оберегать её в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас?» Ланни быстро ответил, что будет, и когда этот вопрос был задан его даме, она сказала то же самое. Ланни произнес свою формулу: «С нынешнего дня обещаю тебе в радости и горе, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, любить и заботиться пока смерть не разлучит нас».
Затем наступила очередь Лорел. Алтея подсказывала ей, и она сказала свой маленький кусочек. Мистер Фу достал золотое кольцо, свой свадебный подарок. Церемония была завершена, и они стали мужем и женой, кого соединил Бог и кого не разучит ни один человек. Ланни отвёл священника и вручил ему надлежащий конверт. А одетые в синие слуги спешили с горячим коричневым рисовым вином и печеньем, известным как «феникс и дракон». Мистер Ноттинг быстро ел и пил, потому что во время его служения грохотали пушки, и они всегда казались ближе. Никто не мог догадаться, в какой момент враг может вломиться в это жилище. Священник быстро пожал руку и поспешил прочь, сказав, что он должен вернуться к своим раненым.
XII
До темноты оставалось два часа, и мистер Фу сообщил: «Поднимается туман. Возможно, вам повезет». Он сообщил также, что Томми можно было разглядеть на небольшом гребне недалеко от поместья. Они там окопались. Беда в том, что у японцев была возможность проникнуть в тыл, как только наступит темнота. Они могли прокрасться по оврагам в это имение. Они могут использовать поместье в качестве опорной точки, или Томми могут занять его, и в этом случае поместье станет мишенью для снарядов. «Лучше, если вы спрячетесь», — сказал хозяин. И они согласились.
Он вывел их наружу внутри поместья. Здания образовали полную стену вокруг поместья, за исключением входных ворот, и небольшого отверстия, известного как Дверь Сострадания, через которую еда передавалась бедным. Он отвел их в одно из зданий, которое представляло собой комбинацию хранилища инструментов и кладовки. В одном углу была куча мешков, которые могли содержать зерно или древесный уголь. За господином следовал слуга, которого тот представил: «Это Хо. Хороший человек, я давно доверю ему, он отведёт вас на лодку». Теперь доверенный Хо оттащил мешки, и под ними был люк, который он поднял, раскрыв маленькую черную дыру.
«Не очень хорошо», — сказал хозяин, — «но безопасно. Оставайтесь два, может быть, три часа, а потом лодка».
«Отлично», — ответил Ланни. — «А как насчет вашей семьи? Разве вы не хотите спрятать их?»
— Японец придет, он увидит, что семья ушла, начнёт искать, наверняка найдёт. Он сумасшедший, он действует плохо. Лучше семья дома, даст ему вино, даст ему пищу, улыбнётся, посмотрит дружелюбно, может быть, неплохо. Говорят, что он хочет быть другом Китая, он делает то, что он назвал Великая восточноазиатская сфера сопроцветания. Все ненавидят только белого человека.
Это не соответствовало тому, что Ланни читал о поведении японских войск в Нанкине, Кантоне и других городах. Но, возможно, они теперь осознали свою ошибку и обеспечили соблюдение дисциплины. Во всяком случае, не было времени для обсуждения, когда в любой момент войска любой из сторон могли стучать в эти резные ворота. Мистер Фу пойдёт сам и откроет их, низко поклонится и протянет бутылку вина в одной руке и тарелку риса в другой, символизируя дружбу и подчинение.
Тем временем он положил в руки своего мужского гостя два предмета, которые гость осмотрел с недоумением. Они были сделаны из холста с холстяными ремнями на четырех углах. Их форма была необычайной, выпучивающейся в центре, как подушка и сужающаяся на концах. Они гляделись Ланни, как увеличенные предметы, которые он находил на пляже в Жуане, и которые, как говорили рыбаки, были яйцами акулы, хотя он не знал, правда ли это. Предметы, которые дал ему мистер Фу, были мягкими, набитыми тщательно простеганной ватой. Когда они попали в руки Ланни, он обнаружил, что они были тяжелее, чем он ожидал.
«Это для дам носить под одеждой», — объяснил хозяин; и на его лице была счастливая усмешка, когда он увидел недоумение трех. — «Большая часть впереди, ремни позади. Люди видят, думают, что дамы беременны».
«Слава аллилуйя!» — воскликнул новобрачный. Он слышал о турнюрах, но никогда не видел, как их носят на животе.
— Китаец думает, что иметь ребенка очень почетно, он думает, что вы очень богатый человек, важный, вы путешествуете с двумя женами. Обе жены беременны в одно и то же время, он посчитает вас сильным человеком, большое уважение. Японец тоже может не беспокоить беременных женщин. Жена номер один их приладит на вас.
«Спасибо вашей жене номер один от имени обеих дам», — сказал Ланни, пополняя свои знания жизни.
— Внутри вшито много золотых соверенов. Вы делаете маленький разрез, вынимаете один, может быть, два и зашейте снова. Около восьмисот американских долларов. Я слыхал, вы не держите золота в Америке.
— Нет, действительно, мы должны сдавать его правительству.
«Вы пришли в Китай за свободой!» — усмехнулся старый торговец.
Слуга Хо вынес две водонепроницаемые вещевые сумки, содержащие различные предметы первой необходимости, собранные их хозяином. Туда вошли два дамских костюма в китайском стиле, свободные куртки и то, что в Америке называли слаксами. «Больше товаров для путешествия», — сказал он. — «Люди подумают более правильно, вы держите лишнюю одежду для смены при промокании. У вас есть зонтик для солнца и дождя».
«Я не знаю, как мы можем когда-либо отблагодарить вас, мистер Фу!» — воскликнула Лорел.
— Когда-нибудь мы победим плохого врага, вы приедете в Китай, может быть, я приеду в Нью-Йорк. У нас будет хорошее время, мы посмеемся, как вы новобрачная получила семи месячную беременность в течение одного часа. Теперь вы быстро спускайтесь, сидите очень тихо, не смейтесь, не разговаривайте, у вас все в порядке, все готово. Лодка придёт, вы быстро уйдёте, возможно, обезьяны рядом с берегом, никто не знает.
XIII
Ланни спустился по лестнице, ему были вручены сумки, а женщины последовали за ним. Подвал был площадью около квадратного метра и высотой меньше двух. Было несколько ящиков, и на них они уселись. Люк закрылся, и они услышали, как мешки опять очутились на нём. Было темно, и поэтому женщины могли переодеться. Они не могли удержаться от хихикания над необыкновенной внешностью, которую они собирались явить всему Китаю. В средневековье в Европе крестоносцы, отправляющиеся в войну, выдумали так называемые «пояса верности», надевающиеся на их жен и запирающиеся. Предположительно то, что эта пара теперь надела, можно было бы назвать «поясами неверности», хотя Ланни не рискнул так шутить, пока не узнал бы их получше. Он хранил молчание и делал вид, что не чувствует, что женщины дрожат от смеха.
Лорел наткнулась на него и села рядом с ним. Он взял ее за руку, а другой рукой взял её другую. Это был их медовый месяц, просто чтобы сидеть там и знать, что одна проблема, по крайней мере, была решена на всю жизнь. Им не придется больше играть в игры или кокетничать. Она была его, и он был ее, и это было чудесно успокаивающе и приятно. Время от времени он думал о этом странном дополнении к её костюму и усмехался, оставаясь невидимым. Он не хотел ни за что на свете исследовать его, поскольку, хотя она была его законной супругой, она все еще была благопристойной южной леди. Однако ему позволяли прижать ее руку и прижать к себе ближе, что он сделал. Это был способ повторить слова, которые она так хотела услышать. Слова такие простые и очевидные, но которые никогда не станут клише: «Я люблю тебя».