Деревни были повсюду, заверила их Алтея. Но никогда не надо спрашивать расстояния, потому что китайцы были настолько чрезвычайно вежливы. Они всегда скажут вам то, что, по их мнению, вы хотели услышать. Поэтому они сказали бы, что нужное место было «близко». Путешественникам не нужна карта этой земли. Было достаточно знать, что они должны проехать около двухсот километров в северном направлении, чтобы оказаться в безопасности от района, удерживаемого японцами, а затем они отправятся на северо-запад на несколько сотен километров и выдут на Ян-Цзы, реку, рядом с которой находился дом родителей Алтеи.
IV
Они пришли в деревню. И там они впервые встретили людей, которые с любопытством смотрели на них и пытались отвечать на их вопросы. Глава деревни, очень старый, надел по этому случаю грязный белый халат, смог произнести несколько слов на мандаринском диалекте. Он не видел ничего странного, что американский джентльмен путешествует с двумя беременными женами. Алтея рассказала ему, что мистер Бэдд очень богатый американец, друг президента Рузвельта, прибыл, чтобы составить планы по оказанию помощи Китаю против японцев. Она это придумала, и это беспокоило ее совесть. Старик просиял и поклонился в пояс. Он проводил их в чайную, где они могли сидеть в тени. Чайная была сделана из бамбуковой рамы и висевших на ней тростниковых матов.
Здесь Алтея начала ритуал, который был важен в Китае. Она как врач взяла это на себя. В этой переполненной земле вся «ночная почва» сохраняется и используется в качестве удобрения, поэтому все должно считаться зараженным. Вся еда должна быть тщательно приготовлена, и вся вода прокипячена. Прибыв в любое место, первая обязанность Алтеи состояла в том, чтобы пойти на кухню и наполнить ее алюминиевый чайник водой и поставить его на огонь, чтобы кипятить воду десять минут. Потом она будет держать его, пока он не остынет, а затем выльет его в кожаный бурдюк, предусмотренный для их путешествия.
В чайной была приготовлена еда из курицы с грецкими орехами и рисом. Ланни и Лорел развлекались в Гонконге с палочками для еды. Теперь им пришлось серьезно учиться, чтобы не шокировать тысячи людей, которые могли бы наблюдать за ними всю дорогу. «Лицо» имеет важное значение, и достоинство великой американской республики должно поддерживаться. Если увидеть в Китае, как попадает рис в рот с помощью ложки или вилки, это всё равно, как увидеть в отеле Ритци-Уолдорф в Нью-Йорке, попадание в рот пирога с помощью ножа. Если рассказать людям в Ритци-Уолдорф, что вы пришли из земли, где таким образом всегда едят пирог, то это лишь усугубило бы ситуацию. Потому что это все равно, что сказать, что все ваши люди так же плохо воспитаны, как и вы.
К тому времени, как закончилась еда, был организован следующий этап их путешествия. Около чайной стояли три маленьких ослика. У них не было седел, только ткань на спине, но не было никакой опасности, потому что они с момента своего рождения никогда не двигались быстрее, чем медленным шагом. И впереди каждого должен идти человек, ведя его за веревку. По-видимому, никому не приходило в голову, что один человек может вести трех ослов в цепочку. Но людей было гораздо больше, чем ослов.
Встал вопрос денег, и деревенский старец сказал им, сколько платить. У Ланни были какие-то «банкноты Гонконга», и по соседству их принимали. В старые времена путешественникам приходилось перевозить грузы «двадцатицентовиков» и «наличных денег». Эти монеты должны были из меди, но они были обесценены, и теперь, в военное время, они полностью исчезли. Бумажные деньги были в изобилии, и банкнота в один китайский доллар была самой маленькой, на которую можно купить что угодно. Золото, конечно, стояло выше всех, и обмен суверена должен осуществляться со многими предосторожностями.
Процессия выстроилась. Три туриста, сидели с достоинством, держа свой багаж на месте одной рукой и зонтик другой. Такая процессия выглядела бы странно в Америке, но здесь она была безупречна. Никто не спрашивал, почему специальный посланник от президента Рузвельта привез с собой двух беременных жен. Солнце сияло, и пот тёк по обнаженным спинам проводников, и со лба и подмышек всадников. Также с ослов. Так вскоре был добавлен новый запах к старому рыбному. Если путешественники устанут зажимать ослиные тела коленями, они могли сойти и идти рядом, но все равно они должны держать свои вещевые сумочки на месте. Никогда не нужно спешить на Востоке. Просто скажите себе, что вы не умерли в Гонконге, и что каждый шаг удаляет вас от японцев.
Это была не долгая поездка. Они были уверены, что в следующей деревне, несколько большей, они могли бы получить паланкины. Дорога шла по берегу небольшого ручья, и в ходе путешествия они узнали все о культуре риса, потому что рисовые поля были везде. Также был сахарный тростник, и еще одно растение, которое Алтея назвала коноплёй. При наличии почвы, солнца и воды можно вырастить всё, что угодно. Красивые золотые апельсины висели на деревьях, и их можно свободно купить и есть. Но их нельзя есть руками покрытые пылью Китая, и их нельзя вымыть водой Китая.
Следующая деревня была больше, а это означало, что она больше перенаселена. Дома сгрудились, чтобы оставить больше земли для выращивания. Им сообщили имя чиновника, и они встретились с ним, и снова были приняты с честью. Имя президента Рузвельта оказалось еще более убедительным, чем имя мадам Сан. Проводникам заплатили, но не обошлось без обсуждения. Было подано еще одно блюдо и воды вскипятили ещё больше. Их ожидали три паланкина. Паланкин в этом регионе не был прямым стулом, как в Гонконге. Это был своего рода гамак, в котором можно было находиться, полулёжа, только приподняв голову. Они были старыми и оборванными, но над головой был благословенный тент, поэтому не нужно было держать зонтик. Двое мужчин несли паланкин на плечах и шли с постоянной скоростью. Если привыкнешь к движению, то можно дремать, если хочешь.
По-видимому, эти худощавые и жилистые желтые люди никогда не уставали, но они никогда не уходили от дома на определенную дистанцию. Они боялись неизвестного, возможно, грабителей, возможно, злых духов. Пришлось расплачиваться с ними и нанимать новых. Кули и их предки были вьючными животными, переносившими тяжести на протяжении тысячелетий. Но теперь, под влиянием революции, они просыпались. Они ненавидели англичан, но любили американцев. Теперь они научились ненавидеть других желтых людей. Ланни хватило удачи привлечь того, кто любил говорить, и он показывал достопримечательности по дороге. Казалось, он не понимал, что путешественник не может понять диалект на языке Сватов, а Ланни не пытался объяснить.
V
Солнце садилось, и перед ними появилась еще одна деревня. Им сказали, что в ней была гостиница. Кроме того, неподалеку была американская миссия. Алтея смогла узнать, что ею руководят адвентисты седьмого дня, а это была неортодоксальная секта, вызывающая сильнейшее раздражение уважаемой прихожанки англиканской церкви. После усилия целой жизни удалось убедить нескольких язычников, что воскресенье было днем Господа, и что в этот день нельзя делать никакой работы. И тут появляются белые люди, называющие себя христианами, и рассказывают язычникам, что день Господень был субботой и что надо бросать работу на закате в пятницу!
Тем не менее, они хотели бы посетить эту миссию, где они могли бы получить чистую постель и питание. Но было еще одно возражение, присутствие двух беременных дам только с одним мужчиной. Они не могли снять эти пояса и позволить кули или прислужникам видеть их в своем девственном состоянии. Сделать так означало, что начать рассказ, который распространится по всему Китаю. Это раскроет, что они несут сокровища, и это было бы приглашением для всех бандитов на земле, а их были орды! Нет, в счастье и несчастье, они посвятили себя нравам страны, а также ее постелям.
Даже Алтея не понимала, насколько примитивна гостиница в этом отдаленном регионе. Они предполагали, что, по крайней мере, спальни будут только с блохами, вшами и клопами. Но теперь они обнаружили, что есть только одно общее помещение, в котором путникам разрешалось спать при оплате наличными. Кровать состояла из досок, разложенных на двух козлах, а подушка была деревянным чурбаком, если у вас не было ничего другого. Китайцы — общительные люди. И чем больше их набивалось в комнату, на улицу, в деревню, тем больше они чувствовали себя в безопасности. Их любовь к компании включала в себя свиней и цыплят и даже безопасных дружественных существ, таких как ослы и быки. Они не привыкли к тому, что белые туристы присоединяются к ним на равных условиях. Однако, если такое случается, то они будут улыбаться и кланяться, а затем начинают болтать с чрезмерном многословием. Их дети будут совершенно неподвижно стоять и совершенно бесшумно смотреть, пока их не прогонят.