Ланни пообедал с изящным испорченным молодым человеком, чей отец освободил его от службы под предлогом, что он был незаменим для банковского бизнеса. Теперь с довольно маленькой куклой, которая называла себя хористкой, но там не работала, он рассказал сыну президента Бэдд-Эрлинг Эйркрафт, который, как он думал, был очень богат, о схеме создания состояния на спекуляции французским электрическим акциями. Они опустились до четверти своей стоимости, и этот жучок имел информацию относительно их сделки с нацистами, и что акции поднимутся да самого верха, когда наступит мир. Который наступит до того, как упадут листья, в этом его отец был уверен.
Ожидая визита Альфи, Ланни отправился в малоизвестную гостиницу, где он встречался с Риком. Это было дешевое место и унылая комната, но там было то преимущество, что никто не знал вас и не беспокоился о том, что вы делали. Ланни лежал на кровати, читая газеты их Нью-Йорка, когда офицер Королевских ВВС постучал в его дверь.
Достопочтенный Альфред Помрой-Нилсон, двадцать три лет, станет баронетом, если ему повезёт прожить достаточно долго, что кажется весьма маловероятным. Он был другом Ланни с младенчества, и он был одним из немногих, кто знал секрет, что Ланни был врагом фашистов, представляясь их другом. Альфи знал, что его отец получает важную информацию через этого американца, и он предположил, что кто-то за границей должен делать то же самое. Четыре года назад он летал за испанское республиканское правительство, а Ланни помог ему выйти из темницы Франко. За это он был обязан своей жизнью и был готов заплатить долг, если представится такая возможность. Теперь Ланни хотел узнать все, что мог, о воздушной войне, которая сейчас приближается к кульминации вокруг берегов Британии. Поэтому Альфи отменил правило молчания, которое его группа наложила на него.
Он был высоким, стройным парнем, со светлыми волосами матери и тонкими чертами своего отца и тревожным выражением. Он был очень «красным», больше, чем любой из старших его семьи. Он видел эту войну как преднамеренное нападение немецких картелей стали, угля, энергетики и вооружений на рабочие движения всего остального мира. Гитлер был марионеткой этих интересов. Они купили ему оружие, без которого он остался бы уличным демагогом. Окончание войны должно быть свержением тех гигантских эксплуататоров, и не только в Германии, а во всем мире. Иначе это было бы «поражением в победе», как писал друг Ланни Геррон после последней войны. И каким пророком он оказался!
На данный момент работа Альфи была охотой на Гуннов, и он занимался этим днем и ночью. Он был тоньше и бледнее, чем когда-либо прежде. Очевидно, он жил на нервах, и его друг хотел бы, прежде всего, накормить его, а затем уложить в постель. Но нет, у него был отпуск всего на несколько часов, и они должны поговорить на профессиональные темы. Это была война на выживание, как сказал Черчилль. Обстановка разворачивалась то в одну сторону, а затем в другую, каждый час, и небольшой толчок, который был сегодня, мог определить, каким образом она будет качаться дальше.
Альфи объяснил, что самолёты гуннов пытались противостоять британской блокаде. У них были базы недалеко от побережья Франции. Действительно, они имелись по всему побережью Европы, от Нарвика в Северной Норвегии до испанской границы. Они пытались установить господство над Ламаншем и блокировать британские порты. В налёте участвовало по пятьсот самолётов за раз. Бомбили суда и грузы, доки и гавани, нефтяные хранилища и все военные объекты. По большей части они приходили ночью, потому что их дневные потери были слишком велики. Но ночная бомбардировка была неточной. И теперь у англичан был замечательный новый ночной истребитель с устройством для наблюдения в темноте, настолько сверхсекретным, что даже Альфи не знал, что это такое. Он также показал, что англичане построили большое количество имитационных авиабаз, чтобы обмануть немцев. Они были настолько хороши, что немцы бросали на них больше бомб, чем на настоящие. Настолько хорошие, что у британских летчиков возникли проблемы с тем, чтобы поминать о том, чтобы не приземлиться на них.
XII
Альфи рассказал о новом Бэдд-Эрлинге, известном как Тайкун (магнат). Он говорил прямо. Нет смысла уклоняться от фактов. Он был хорош, но не достаточно хорош. Не так хорош, как новейший британский истребитель, Супермарин Спитфайр, сокращенно Сабспит. Альфи вошел в технические подробности, и Ланни делал осторожные заметки, потому что ему было хорошо иметь данные по этому вопросу, тем более, что он улетал завтра. У этих новых непосед было восемь пулеметов, по четыре в каждом крыле, и они давали потрясающий конус огня. Но калибра 7,69 мм. не хватало, должен быть 12,7. Конечно, это добавит вес. Была тенденция к тому, чтобы истребители стали тяжелее. Большая скорость означала мощные двигатели, и была потребность в броне на жизненно важных частях и т. д.
Как поединок вековой давности между артиллерией и бронёй на линкорах был поединок между защитой и маневренностью на истребителях. Альфи отметил, что существует такая вещь, как чрезмерная маневренность. Большая, чем человеческий организм мог выдержать. Если идти со скоростью более трёхсот пятидесяти километров, наверняка на мгновение теряешь сознание, и можно не очнуться, пока не ударишься о землю, или пока не изрешетит враг. Англичанин нарисовал экстраординарную картину того, что означало провести воздушную дуэль на высоте семи или восьми километров над землей, дышать из кислородного баллона, преследовать врага, который нырял и уклонялся на потрясающих скоростях, которые могли достичь эти самолеты. Гунн увернулся. Он почти был в прицеле, и если бы можно довернуть на крошечную долю больше, то получили бы его. Но на глазах появляется желтовато-серый занавес, первое предупреждение о потере сознания. Нужно точно знать, как долго сможете быть без сознания. Возможно, придется принимать такое решение десяток раз в ходе продолжительной дуэли ума с вашим противником. Он сталкивается с такой же проблемой. Если вы выпрямитесь, то потеряете своего человека. Кроме того, можно обнаружить еще один вражеский самолет на своем хвосте, который может увидеть вас в своём прицеле.
Это очень страшная потеря сознания было вызвано центробежной силой, отгоняющей кровь с головы. Были способы противостоять этому. Частично. Потянуть живот и набрать дополнительное количество воздуха в легкие. Или быть выносливым человеком, которым Альфи не был. Наклонение вперед помогало немного, потому что оно опускало голову и облегчило задачу сердца. Летчик сказал: «Если бы не этот желтовато-серый занавес, я мог бы получить в пять раз больше ублюдков».
Ланни ответил: «Я скажу кое-что важное. Робби рассказывал мне, что наши ученые работают над проблемой летного костюма, который предотвратит потерю сознания. У него будут надувные резиновые карманы над определенными частями тела, которые будут ограничивать отток крови к конечностям и, как правило, удерживать ее в голове. Вещь будет автоматической, когда центробежная сила достигнет определенной точки, зажимы будут немедленно применены. Это будет не очень удобно, но это может позволит удержвать врага в прицелах».
— Вы можете сказать Робби, если он получит это, то может забыть о броне и сосредоточиться на маневренности и огневой мощи.
«Не говори ничего об этом, даже твоему начальству», — предупредил Ланни. «Это довольно очевидная идея, но нацисты, возможно, не напали на нее. Если мы ее получим, ты можешь быть уверен, что мы отправим ее в Британию».
XIII
Когда эти двое в последний раз обсуждали перспективы воздушной войны, внук баронета сказал: «Наши люди лучше». Теперь Ланни хотел узнать, как это работает, и ответ был следующим: «Мы держимся за себя, и никто не может спрашивать больше, учитывая недостатки. Гунн находится в наступлении, а это означает, что они всегда превосходят нас по численности, иногда мы сражаемся один к десяти или двадцати, и нужно выжить, пока не придет помощь».