— Молодой человек, вы плохо знаете научные круги, и всю ту подковёрную борьбу, что разворачивается при совершении открытия и закреплении авторства на него.
— Согласен Андрей Дмитриевич, для меня это чуждо. Но это те самые родимые пятна прошлых формаций в нашем мировоззрении. Есть такие рудименты и в сознании наших учёных. А на сегодняшней стадии развития науки открытие неимоверно сложно совершить в одиночку, это плод работы больших научных коллективов. И без малейшего вклада всех работавших над ним оно могло бы не состояться. Вклад, конечно же, абсолютно разный, но это всё-таки коллективное творчество и каждый внёс в него свою лепту. А вот если все работавшие над открытием творцы, то и разбирать процентный вклад станет даже неинтересно. Творчество и свершение открытий для них является естественным процессом.
— Странный у вас взгляд на эти вещи, но возможно это связано с возрастом и отсутствием опыта работы в научном коллективе. Это какая-то утопия.
— Так коммунизм и начинался с утопических произведений, разве не так? Но обиходные действия не требуют авторского закрепления. Для чего нужно всемирное признание конкретному учёному? С одной стороны для того, чтобы к его мнению больше прислушивались, сиречь для приобретения авторитета. А с другой стороны для удовлетворения собственных комплексов. И второе очень мне не нравится, эдакие наполеоны от науки, или нарциссы, любящие себя в науке, а не науку в себе. Увы, но большинство учёных больны последним на данном этапе развития общества.
— Хм, интересный взгляд на проблему. Не скажу, что новый. Но заставляет задуматься, а может быть в этом что-то есть? Действительно, чего у меня больше? Удовлетворения от свершенного открытия и признания коллег, или же удовлетворенного самолюбия? Очень неплохо над этим задуматься. Свободен ли сам от этих пережитков?
— А вы уже ответили на этот вопрос, Андрей Дмитриевич. Сами знаете, что правильно сформулированный вопрос — это половина ответа на него. Те, кто любит себя в науке, о таком даже не задумаются, и будут готовы на любую низость для отстаивания своего приоритета. Вспомните гения Никола Теслу, и укравшего у него ряд открытий и патентов Томаса Эдисона.
— Вот, знаете ли, молодой человек, но у меня некая двойственность возникает, с одной стороны ваши рассуждения и кругозор, а с другой стороны ваш внешний вид.
— А что тут нового, всё давно сформулировано Козьмой Прутковым: «Если на клетке слона прочтёшь надпись „буйвол“, не верь глазам своим». Так что не верьте своим глазам. Лучше следуйте внутренним ощущениям. И позволю дать вам совет, не воюйте с ветряными мельницами. Это рыцарственно и прекрасно, но, увы, бесполезно. Даже если предположим последующее изменение общественного строя, ответьте: неужели вы считаете, что те с кем вы боретесь, окажутся не у власти? Или что им на смену не придёт ещё большая мразь? «Революции готовят гении, делают романтики, а её плодами пользуются проходимцы». А вы в данной области — романтик, и плодами ваших действий пользуются проходимцы разных мастей. Не углубляйтесь вы в это грязное дело именуемое политикой, это не для нас. Мы должны двигать всё человечество вперёд, и, к сожалению, плодами наших трудов зачастую в первую очередь будут стремиться воспользоваться всякого рода мерзавцы. Это противно, но в политике учёные слепы, как кроты. Они не могут ясно видеть в том мутном болоте, и не приспособлены для жизни в нём. Потому-то их и будут пытаться использовать самые беспринципные. Хватит представлять великанов из ветряных мельниц, вас на них натравливают преднамеренно. И, поверьте, я ненавижу номенклатуру, куда более вас, но для управления государством она пока что необходима. Однако я делаю, и впредь буду делать всё от меня зависящее, чтобы изменить это положение дел, и убрать её из процесса управления государством.
— Так я тоже считаю, что прогресс необходим и неизбежен, его прекращение означало бы гибель цивилизации. И надо продолжать его не только в научной области но и в области социологической. Надо устранить существующую рознь, так как она может привести к полной гибели человечества. Надо искать взаимопонимание и общие черты двух систем и сближать их в единое общество будущего.
— Ловлю вас на слове. А теперь представьте себе завтрашний мир изобилия, где «на ответы — больше нет вопросов». Население проживает у теплой кормушки, не ставя перед собой великих целей, так как для их сплава в единое целое потребовался полный отказ от взаимоисключающих идеологий. Это в какой-то мере Олдос Хаксли и его «Дивный новый мир», где общество предельно статично. И опять же это общество из «Хищных вещей века» братьев Стругацких. Я уже рассказывал об этой повести, как примере точного научного прогноза будущего постиндустриального общества. В повести человек низведен «до уровня лабораторной крысы в известных опытах, испытывающей электронное наслаждение от вделанных в мозг электродов». В повести электроды даже не требуются — есть «слег», и человечество с радостью готово уйти из реального мира, в мир призрачный, где царит электронное наслаждение. И такому человечеству более не нужен прогресс. А еще есть и возможности встраивания в мозг нейросетей и имплантов, с помощью которых можно добиться того же электронного наслаждения. Есть ещё и опасность ухода личности в полностью виртуальные миры со вселенными, населённые созданными фантомами, тем не менее, весьма реальными в ощущениях. И это будущие угрозы, к которым надо готовиться уже сейчас, и человек-творец никогда не сбежит из реального в перечисленные призрачные миры.