— Вы весь грязный, — сказала она.
— Это был грязный мешок, — сказал Даниель. — И я очень рад, что его больше нет на моей голове.
Он трижды чихнул, и его избавительница снова хихикнула. Проморгался и взглянул, кто избавил его от удушливого мешка. Это была девочка от силы четырех лет, серьезно смотревшая на него. Они находились скорее всего в главной комнате той части дома, что принадлежала ее семье. Кроме печки, там были кровать, стол со стулом и кухонный шкаф. На шкафу лежали различные кухонные принадлежности.
— Почему вы сидите так? — спросила девочка.
— Потому что руки у меня связаны за спиной. Можешь… как тебя зовут?
— Гуда, — ответила она.
— Бенвольгуда? — спросил Даниель.
Девочка кивнула.
— Очень красивое имя. Ну, Бенвольгуда, ты вряд ли сможешь развязать узел.
Та не ответила, лишь с любопытством смотрела на него большими карими глазами.
— Но если сможешь дать мне нож, я разрежу веревку, и тогда шутка обернется против них.
— Это была не шутка, — сказала девочка.
— Гуда, Гуда, ты где? — послышался резкий женский голос. — В кухне? Я велела тебе не ходить в кухню.
— Нет, мама, я иду на улицу.
— Не попадай в беду, — сказала женщина.
Девочка подошла к кухонному шкафу, сняла с него что-то и поволокла за собой.
— Это был мамин друг. Он сказал, чтобы она о вас позаботилась, но мама не делала этого, поэтому делаю я.
— Спасибо, — сказал Даниель. — Что у тебя там?
— Нож, — ответила Бенвольгуда, волоча длинный, почти в ее рост нож.
— Можешь положить его на пол рядом со мной? — спросил Даниель.
Девочка с трудом положила нож в нужное положение и отошла. Даниель повернул острое лезвие вертикально и, удерживая его двумя пальцами левой руки, стал водить по нему веревкой.
— Мама идет посмотреть, где я, — заметила Бенвольгуда. — Если выйдете во двор, я покажу вам потайной ход. Он ведет к морю. Только поторопитесь.
— Одну секунду, — сказал Даниель, когда веревка упала с запястий. Взял ее вместе с мешком и сунул под камзол. Положил нож обратно на шкаф. Полез в кошелек, уцелевший к его большому удивлению, достал из него монетку и дал девочке.
— Спрячь ее понадежнее, — сказал он. — Ну, где этот потайной ход?
Быстро влезая в яму под проломом в стене, Даниель услышал пронзительный голос женщины:
— Откуда мне знать, где он? Я в глаза его не видела.
— А ребенок? — спросил какой-то мужчина.
— Не дури, — сказал другой. — Что могла сделать девочка?
— У нее есть глаза, — сказала женщина. — Гуда? Видела ты, чтобы здесь пролезал человек?
— Вчера, — ответила его избавительница. — Вчера здесь пролезал папа.
— Что случилось с вами? — спросил Маймо, забыв от потрясения о любезности. — Вы весь в саже.
— После того как мы расстались, сеньор Маймо, утро у меня было незабываемым.
— Я собирался представить вас кое-кому из полезных знакомых, но, думаю, вместо этого поведу вас отмыться и переодеться. Потом в более спокойной обстановке расскажете мне свою историю.
Час спустя, в подходящее время для стакана вина перед обедом, смывший сажу и надевший безупречное белье Даниель заканчивал рассказ о своем утреннем приключении.
— Кто были эти люди? — спросил Маймо. — Есть у вас какое-то предположение?
— Они были просто черными фигурами на фоне яркого света, — ответил Даниель. — Кто они, не имею понятия. Женщина живет в этом доме на повороте улицы. Но я жив-здоров и у меня ничего не похитили.
— Простите, я на минутку, — сказал, поднимаясь, Маймо. — Нужно сделать распоряжения относительно обеда.
Он любезно поклонился и быстро пошел в заднюю часть дома.
Было облегчением подразмыслить об утренних происшествиях, не чувствуя озабоченности или любопытства хозяина. Странно, однако, подумал Даниель, Маймо как будто огорчен случившимся, но не встревожен и даже не удивлен. Может быть, подобные нападения обычное дело на этом острове.
— И вас спасла четырехлетняя девочка, — со смехом сказал Маймо, вновь появившийся во дворе. — Что ж, я рад этому и очень доволен тем, что вы прошли через это испытание благополучно. Однако у вас, должно быть, есть несколько синяков.
— Два, — сказал Даниель. — Один на плече, он почти не беспокоит меня, другой на колене. Других повреждений нет. Но я ломаю голову, сеньор Маймо, над тем, почему это случилось. Почему эти двое хотели причинить мне вред?