Привыкнув к такому цвету глаз и к своему образу в целом, отошла подальше и улыбнулась.
Такого рода изменения во внешности уже не пугали, скорее, удивляли. Когда меня пытались отравить водой и позже, после погружения в озеро, моя внешность тоже изменилась:белого цвета волосы, голубые глаза, а теперь вот…
— А что, мне нравится!
Оторвавшись от своего отражения в зеркале, снова стала осматриваться.
В комнате было окно, но через него не проникали лучи света. Стало интересно, почему.
Немного отодвинув гладкую прохладную ткань портьер, аккуратно выглянула, но кроме кромешной темноты ничего не рассмотреть не удалось. Видимо, сейчас уже ночь. Сколько же я проспала? Где вообще нахожусь? И как тут оказалась!
— Уже проснулась?— раздался мужской голос над самым ухом.
От неожиданности вздрогнула и замотала по сторонам головой. Я же точно помню, что была здесь одна. То ли от испуга, то ли от тембра голоса, но по спине пробежался рой мурашек.
— Кто здесь? — слишком резко развернувшись, уцепилась ногой за край белоснежной шкуры, крича и размахивая руками, полетела вниз.
— Стоять, — уверенные сильные руки подхватили меня за талию и ловко закинув на плечо, как мешок, понесли куда то в сторону. Ещё секунду, и я оказалась на постели.
— Кто ты? — поправив задравшийся халатик, отползла от незнакомца к изголовью кровати и, поджав ноги, подняла взгляд. Лучше бы я этого не делала.
Чёрные волосы зачесаны назад, но уже успели немного растрепаться, наверно, за то время, что нёс меня до кровати. Прямые густые брови сведены к переносице, отчего между ними образовалась складка, видимо, он часто хмурится. Полные губы поджаты, но один уголок медленно поднимался вверх, образуя подобие улыбки.
Крупный, очень крупный, но складный и высокий. Широкие плечи обтянуты тканью чёрной рубашки, заправленной в такие же чёрные брюки.
Красивый.
Но больше всего завораживали глаза, такие же, как у меня, красные, играют огнём. Кажется, я потеряла дар речи.
Он, завидя такую реакцию, улыбнулся шире и, не сводя взгляда с меня, присел рядом.
— Аден, — его хищнический взгляд смущал.
От такой наглости я немного ошалела, но спустя время успокоилась. Ведь он не делает ничего плохого, просто смотрит.
— Я никогда не встречал таких, как… — нарушив тишину, он отвернулся в сторону.
— Таких, как кто? — приподняв бровь, продолжала смотреть на мужчину.
— Как ты, — ещё немного помолчав, продолжила, — таких сильных — прикусив нижнюю губу, встрепенулась.
— Быть такого не может. Моя мать была простой ведьмой. А отец… — вовремя отдернула себя, нельзя чтобы кто-то узнал.
— А отец – волк, — мужчина повернулся ко мне и слегка улыбнулся. — Милая, я знаю о тебе то, что даже ты о себе не знаешь.
Я выгнула бровь, но, признаюсь, от его слов мне стало как-то не по себе.
— А где я нахожусь?— решила сменить тему разговора.
— Ты у меня дома, — без раздумий ответил тот.
— У тебя дома? Я хочу вернуться, — проговорила уже более серьезным тоном.
— А вот этого я пока допустить не могу.
Глава 3
— Почему это? — встрепенувшись, одарила Адена возмущенным взглядом.
— Понимаешь… — он приблизился ко мне почти вплотную, горячее дыхание обожгло висок и зашевелило волосы.
— Ты особенная, в тебе так много магии, я чувствую.
Прошептав эти слова, стал отстраняться, пристально рассматривая мой профиль и не стесняясь, буравил глазами каждый сантиметр моей кожи. Я не шевелилась, лишь медленно провожала глазами удаляющееся лицо, и только потом вздохнула. Оказывается, все это время не дышала, а я и не заметила.
Теперь глядя прямо в глаза и даже не моргая, облизал губы и снова заговорил:
— Такая красивая…
Подхватив пальцем упавшую прядь моих огненно-рыжих волос, провел вниз, будто наслаждаясь их гладкостью, и осторожно, пытаясь не касаться меня, заправил ту за ухо.
Я уже была готова возразить незнакомцу, но тот, приставив к моим губам все тот же указательный палец, прошептал:
— Ч-ш-ш-ш…
Видимо, этим жестом мужчина хотел успокоить меня, но не тут-то было.
Жадно хватая губами воздух, отпрыгнула в сторону, попутно поправляя распахнувшийся халатик.
Аден пугал меня, волновал, настораживал. Я не могла понять, почему. Наверно, потому, что даже не знаю, кто передо мной, где я нахожусь. Вообще, черт побери, ничего не знаю…