- А как бы вы себя повели на моем месте? Окажись в моем положении? Просто бы приняли ситуацию и закрыли на все глаза? Я в это ни за что не поверю. Этот Эмир, черт бы его побрал, просто взял и вручил меня как трофей.
- А тебе, видимо, захотелось, чтобы он трахнул тебя? – отвечает с ухмылкой на лице. – Это легко обеспечить.
- Что? Я не в этом смысле. Что ж вы за кобели такие? У вас у всех одна дебильная привычка - сводить все к сексу. Это вы без него не можете обойтись. А мы прекрасный женский пол, и без него прекрасно можем прожить, - отвечаю ему.
- Ага, потому и дикая такая, - отвечает и открывает дверь. – Не мне тебе разъяснять что-то. Не примешь положение вещей и будешь жалеть об этом в другом месте.
Заталкивает в комнату и закрывает дверь. Приглушенный свет и большая королевская кровать в темно-серых тонах. Господи, я схожу с ума. Это же… Черт, это ведь его комната. Подхожу к окну и распахиваю занавески. Открываю дверь и выхожу на террасу. Осматриваюсь по сторонам, но отсюда нет выхода. Прыгать со второго этажа, чтобы переломать себе все кости… Я не смертница. Замечаю, как Дикий выходит из машины и с кем-то разговаривает. И от этого просто в дрожь бросает. Улавливаю на себе его взгляд и быстро возвращаюсь в комнату. Нужно что-нибудь придумать.
Единственное, что могу сказать, что я влипла. Попала конкретно. Выведи зверя, и он сожрет тебя и не подавится. Подбегаю к столу и пытаюсь найти хоть что-то, что поможет мне открыть эту дверь, но тут ничего нет. С криком то ли от отчаяния, то ли от истерики сметаю все на пол. И начинаю ходить по комнате, пытаясь придумать хоть что-то.
Слышу приближающиеся к комнате шаги и вздрагиваю, когда слышу щелчок дверного замка. В дверном проеме появляется сам Дикий.
- Успокоилась? – задает вопрос и проходит в комнату.
- Пошел к черту! – выкрикиваю и, схватив со стола первое, что попалась под руку, кидаю в него. Увернувшись от летящего в него предмета, он продолжает наступать на меня. Снова пытается загнать в угол. Теперь я прекрасно осознаю, что нахожусь на его территории. И от этого мне спокойнее не становится. Наоборот.
- Хочешь разнести мне дом? Пожалуйста! Не велика трагедия. Эти вещи ничего не стоят. Их можно запросто купить. А вот ты… Будь так любезна и не поранься, - говорит со сталью в голосе.
- Да чтоб тебя! - выдаю ему и кидаю в него прикроватный светильник. – Какое тебе дело до моей жизни?
- Ты себе и представить не можешь, какое… - отвечает и, приблизившись ко мне, перекидывает через плечо и куда –то несет.
- Поставь меня на ноги. Ты, дебила кусок, - выкрикиваю ему и получаю шлепок по оголенным ягодицам.
Вскрикиваю, издав легкий стон своего позора, и зажимаю рот, переставая брыкаться. Дьявол. Он точно порождение не из мира сего. Какой нормальный мужик будет вести себя как дикарь из средневековья? Только если он не псих.
- В чем дело, Златовласка? – обращается ко мне. – Будешь и дальше отрицать, очевидно?
Услышав звук воды, вздрагиваю у него на плече. Что он задумал? Только собираюсь ему сказать, что он псих, как оказываюсь на своих ногах под струей теплой воды. Он прижимает меня своим телом к прохладной стене и смотрит прямо в мои глаза. А я … Я теряюсь. Впервые не знаю, что мне ему сказать и как съязвить.
- Ты наделала много шума, Златовласка, - говорит мне.
- Это все твоя вина, - отвечаю ему. – Ты вынудил меня пойти на это.
- Еще скажи, что я надоумил тебя зарядить по яйцам одному и бизнесменов столицы, - выдает мне. – Ты думаешь своей головой, что с тобой могло произойти?
- Не твое дело! Зарядила, чтобы не приставал. А вот что касается моей жизни, тебя волновать не должно.
Дикий наклоняется к моему лицу и впивается в мои губы. Жадно проникает в рот языком, а я не могу воспротивиться. Тело будто пронзают электрические разряды. Концентрируясь внизу живота. Ощущаю, как пиджак на моем теле распахнулся, и заливаюсь краской, когда он начинает сжимать мою грудь.
Мысленно кричу себе: остановиться. Потому что я не готова к такому. Не готова отдаться этому неандертальцу с локомотивом в штанах, который готов трахнуть любую пробегающую мимо него юбку. Меня окутывает паника. Пиджак слетает с моих плеч, как и остатки платья, оставляя на мне лишь трусики, которым тоже осталось недолго жить, если не остановлю все это…