Вдруг волоски у нее на шее встали дыбом, и вся кожа покрылась мурашками.
Ну наконец-то, подумала Баффи.
Она вытащила кол, замедлила шаг и выглянула из-за угла кирпичного здания.
То, что она увидела в свете уличного фонаря, не имело ничего общего с вампирами. Но зрелище не было от этого менее мерзким.
Ксандр, конечно, никогда не считался великим танцором, но сейчас не выдерживал никакой критики. Руки бешено вращались, как мельницы, ногами он лягался, как обезумевшая лошадь. Складывалось впечатление, что бедняга пытается стряхнуть с себя армию муравьев. Сначала Баффи подумала, что он придуривается, чтобы насмешить Корди. Но выражение лица ее друга опровергало это предположение. И Корделия тоже не была расположена к веселью. Она танцевала с некоторой грацией, но по лицу текли слезы страха и отчаяния. Тушь размазалась по лицу. И это Корделия, которая, даже одержимая демоном, остановилась бы, чтобы привести себя в порядок. Значит, они оба не могли остановиться.
— Очень мило, — пробормотала Баффи, когда поняла, что происходит.
Не выходя из тени, Баффи осмотрелась. Конечно, корред, кто же еще? Красные глазки, козлиные ножки, темные слипшиеся волосы по всей длине тощего тельца. На редкость уродливая тварь. Очень похоже на картинку, которую Ива недавно показывала ей.
Корред слишком увлекся наблюдением за Ксандром и Корди, которые танцевали, как марионетки.
— Попался, злодей. Без содрогания на тебя взглянуть нельзя, — снова сказала себе Баффи вслух.
Смерив взглядом расстояние между собой и корредом, Баффи решила действовать, как полагается Истребительнице.
— Эй, ты, припадочный! Потанцуем?
С тем же успехом она могла спеть строчку из популярной песни. Но Баффи некогда было придумывать для корреда что-нибудь оригинальное, а ее вызывающий крик сработал. «Мистер балетмейстер» повернул головенку, и Ксандр с Корделией упали на тротуар, словно марионетки, которым обрезали ниточки.
Ксандр увидел Баффи, попытался улыбнуться и помахать ей рукой.
— Эй, привет, Бафф… — едва слышно пропыхтел он.
— Слава богу, ты успела… — У Корделии не было сил обрадоваться. — По-моему, я натерла пятку, пока танцевала для этого… урода!
Баффи некогда было вступать в разговоры — перед ней был серьезный противник.
— Давай, давай, — приговаривала она, — ты же хотел меня увидеть, так? Подходи ближе!
Корред неприятно усмехнулся, обнажив черные кривые зубки. Даже не зубки, а какие-то пеньки. После чего мерзко захихикал.
— Перестань немедленно! Очень глупо и противно! Баффи разглядывала тварь, запоминая каждую деталь, чтобы потом подробно описать ее Джайлсу. А он внесет наблюдение в дневник Куратора. Но это потом, потом…
— Ты не такой страшный на свету. Мерзкий, и больше ничего.
Ни слова в ответ. Может, он не умеет говорить? Не издает ритмичные звуки, похожие на отдаленный стук молотка. Этот стук даже немного приятный…
Этим стуком он попытается заколдовать ее.
— Нет, дружище, в правила игры это не входит.
Баффи подняла руки, как будто проверяя, на месте ли сережки. Внезапно выбросив ногу вперед, она кинулась в атаку.
Все это время Итан стоял в тени и наблюдал, отмечая особенно удачные удары. В какой-то момент ему даже стало жаль корреда. Итан прикинул, как может сложиться ситуация.
Даже если Истребительница поверит в то, что он не имеет ничего общего с корредом, неприятностей не избежать. Хищная тварь того не стоит.
Он начал, крадучись, отступать. Отойдя на значительное расстояние, Итан весело засвистел и беззаботной походкой направился восвояси.
После нескольких ударов корред почувствовал, что не может больше бороться. Это не должно было произойти! Мышка никогда не превращалась в кошку!
Надо петь, решил он. Сильнее и громче, чтобы эта, больше не привлекательная девчонка… не смогла сопротивляться. Он будет всю ночь смотреть, как она танцует, будет купаться в потоках ее энергии, пока от нее не останется мокрого места.
Он запел, и двое детей, скрючившихся на земле, задергались, зашевелились, застонали… Корред засмеялся от удовольствия.
Но девчонка даже не дрогнула.
— Эй, ты, урод! — заорала она. — Что, испугался Истребительницы?
Ее голос звучал странно. Раньше она не говорила таким голосом. Он был такой, словно… словно она не слышала себя, когда говорила! Она что-то сделала со своим слухом, и теперь он не сможет воздействовать на нее. Ведь если она не слышала себя, то его тоже не услышит! Широкая улыбка корреда исчезла, когда он понял, что звуки его волшебной песни пропадают зря.