Встреч было много, итог один – должен, и чем больше встреч, тем больше долг.
«Поеду, сегодня, край завтра в село к Вилу, там всё расскажу, вместе решим, что делать, ‒ возникшая внезапно, как вспышка мысль, придала уверенности и сил. ‒ Вдвоём попали в переплёт ‒ вдвоём и выбираться, ‒ убеждал себя Геннадий».
Утренний мороз лёг изморозью на старом деревянном окне в съёмной квартире. События последних месяцев вынудили съехать от сына и снять однушку на первом этаже старой пятиэтажке-брежневке. Геннадий сел на скрипучую кровать, накрывшись с головой одеялом, нега не выпускала его своих объятий. Собрав остатки воли, он встал и, шаркая тапочками, Зосимович подошёл к окну. На улице дул сильный ветер, редкие прохожие, подняв воротники и капюшоны, уворачивались от колкого снега, летящего в лицо. «Ладно, ‒ сказал он себе, ‒ поеду».
Через час старенький «Ниссан», отогретый паяльной лампой, покатил по улице. Промёрзший водитель, яростно подпевая орущему радио, направлял машину в сторону выезда из города туда, где, казалось, и зародился холодный фронт, накрывший всё вокруг. Вот и поворот с трассы, на удивление, дорога к селу в приличном состоянии. Редкие снежные перемёты легко преодолевались накатом.
Темнело, вдали уже виднелись жёлтые огни, ветер и снег стихли, но стало ещё более морозно. Поставив машину около дома Вила, Зосимович решил зайти в гости к Уру и Зию. Когда гость открыл дверь из сеней в дом, в глаза ударил слегка помигивающий свет, а в нос ‒ запах кислой капусты. Посреди главной комнаты-столовой за общим столом сидели односельчане. После городских жителей эти казались мощными атлетами, все, включая женщин, по последней моде Красной репы, стрижены под ноль, одеты в заказанную Михалычем мужскую армейскую форму.
‒ Здорово, как оно? ‒ раздеваясь, спросил Геннадий.
‒ Садитесь, есть картошка будем, ‒ встав из-за стола, ответил Умар, радостно оскалившись.
‒ У нас работы очень много: тут и снег чистить, и комбайны учи, и писать учи, одеваться как и то ‒ учи, ‒ подняв над головой ложку, ответил Зий.
Все сидящие, включая детей, начали высказываться, сочетая русские слова и непонятный свистящий язык. Звук, заполнивший столовую, заглушил работающий невдалеке старый дизель-генератор.
‒ Что случилось, поели уже? ‒ в комнате появился Вил.
Все встали и начали кивать Михалычу головами, показывая на свободное в центре стола место.
‒ Я по делу. Манька, ты сегодня козу доила? ‒ Вил упёрся взглядом в нависшую над ним фигуру женщины.
‒ Я… это… старалась, ужо месяц старалась как день изо дня… вот, ‒ прерывая слова свистом, виновато шептала Манька.
‒ Короче, молодец, завтра выделяю твоей семье, ну вот… ‒ Вил достал из-за пазухи батон копчёной колбасы.
‒ Генка, пошли ко мне, вижу, приехал не просто так, а заходить не хочешь, ‒ Михалыч сжал руку брата в рукопожатии и, не ослабляя хватку, потянул за собой на выход.
‒ Ну, пошли, ‒ вздохнув, Зосимович виновато понурил голову и нехотя побрёл в избу Вила.
Разговор не клеился, каждый не начинал тему про Кота и новый поход. Вил рассказывал о дочери и успехах селян в освоении новых навыков, о том, что на следующий год решил строить свои клуб и школу. Геннадий мрачно прерывал позитивные рассказы вздохами и репликами.
‒ Ну да, тебя-то в ментовку не таскали, денег не отбирали.
‒ Да ладно, сходим ещё раз, всё нормально, ‒ без энтузиазма отвлекался Вил от своего рассказа.
‒ Тут всё хуже. Мне пришлось идти на сделку с Котом, ‒ наконец выпалил Зосимович.
Вил замолчал, нахмурился и приготовился слушать, что же ещё натворил его брат.
‒ Я пообещал провести его и его людей на прииск. Вот, ‒ Геннадий с испугом бросил взгляд на Вила. Вил молчал. ‒ Перед этим он сбросит тебе деньги на расчётник, как безотзывную помощь, ну, короче, напишем ему за что, чтоб на налогах не подлететь.
‒ Ну и, дальше? ‒ мрачно произнёс Михалыч.
‒ Вот так как-то… В общем, скинет он ярд, и если сделка пройдет, в смысле, всё покажем, ‒ ещё ярд, ‒ закончил Генка.
‒ Ну, допустим, а как он узнает, что сделка прошла, когда второй-то ярд? ‒ Михалыч зажмурился, как будто прицеливаясь в Зосимовича.
‒ Я сказал, что это старая шахта, и как только из штольни вытащат золото, то он тут же мне даст расписку, типа нет ко мне претензий и переведёт второй ярд, ‒ затараторил Генка.
После этого ещё долго два брата обсуждали возможные варианты развития событий. Судебные перспективы: отсудить деньги с Красной репы назад, снять обратно деньги со счёта. Уже поздно ночью Михалыч устало произнёс:
‒ Я знаю, кто нам поможет по этой части, тут внук грамотный нарисовался, его и загрузим. Дочки моей сын.