— Вот, пожалуйста, есть водительское удостоверение.
— Отлично, — капитан одобрительно кивнул и взял заламинированный в пластик кусок бумаги в руки, абсолютно не удивившись несоответствию его настоящему времени, и начал переписывать данные в толстый с зеленой обложкой журнал. — Значит, 12 апреля родились, — дежурный позволил себе улыбку.
— Ага. В День космонавтики.
— Да, хорошее число. Но пока вы еще формально у нас не родились.
Холмогорцев внезапно почувствовал слабость в ногах, осознав смысл брошенной мимолетно фразы.
— Простите…
— Эх, это вы меня простите, пожалуйста. Ляпнул, не подумав. Много вашего брата сегодня к нам свалилось и не все такие сдержанные, как вы, товарищ. Вон там дальше по коридору скамеечки расположены, посидите пока там. Только сначала, пожалуйста, положите в этот ящик все электронные вещи из вашей эпохи и ответьте на один вопрос. Вы кто будете по профессии? Не ученый или инженер?
Степан даже не нашелся сразу, что ответить. Он уже давно работал совсем не по той специальности, что стояла в его дипломе. Много чего ему пришлось за эту четверть века переделать. Даже в одно время ремонтом квартир занимался и копкой траншей для прокладки кабеля. Потому он решил сказать только о последней его работе, в собственной же частной фирме.
— Ремонтирую офисную технику, — заметив недоумение на лице капитана, мужчина добавил. — Компьютеры, принтеры, модемы.
— Компьютеры?
— ЭВМ.
На лице дежурного, наконец, появилось осознанное выражение.
— Ага. Вы часом не этот… как его, программист?
— Нет, простите, это не мое. Вот всяческое железо оживить могу без проблем.
— Понятно, — капитан забрал лоток со смартфоном, электронными часами, что-то чиркнул в журнале и показал рукой, куда можно отойти.
Холмогорцев прошел мимо шикарной широкой лестницы, ведущей на второй этаж, и повернул направо. Узкий коридор с одной стороны ярко освещался зарешеченными окнами, на другую выходили двери нескольких кабинетов. Вдоль стены разместились деревянные, обитые темно-коричневым дерматином складные сиденья. Такие Степан успел застать в старых провинциальных кинотеатрах и деревенских клубах своей студенческой юности. И Холмогорцев был здесь не один. На таких же откидных скамейках сидело еще человек пять, по виду подобных ему бедолаг «попаданцев» из будущего. В голове Холмогорцева внезапно проскочил именно этот фантастический термин, абсолютно точно характеризующий их нынешний статус. Ох, сколько всего произошло за короткое вроде бы время! Уф, пожалуй, стоит пересидеть это дело, малость передумать.
— Эй, парень! — с соседнего ряда на Степана уставился коренастый крепыш с чубом на голове. — Там за углом есть бак с водой. Прикинь, у них даже кружка не привязана. Во времена!
— Степан, — протянул ему руку Холмогорцев. Ему вдруг остро захотелось не остаться со страшными мыслями одному.
— Михаил! Наконец-то хоть с кем-то можно перетереть тему.
— Эти что? — кивнул Степан в сторону остальных попаданцев.
— Да… — махнул рукой словоохотливый Михаил, — один в ступоре, другие чушь всякую несут. Сам откуда?
— С Ярика.
— Год какой?
Холмогорцев не сразу осознал, что именно от него хотят, потом к своему несказанному удивлению, засмеялся. Ну а что еще остается делать в такой фантасмагоричной ситуации! Не обращаться же в психушку? Она от нас еще не уйдет! Больно уж ситуация и вправду сумасбродная.
— Пятое июня двадцать первого было. Сегодня, еще утром.
— Понятно, с корабля и сразу на бал! — кивнул здоровяк и чуть позже жизнерадостно хохотнул. — Чего кипешевать, раз в такой замес попали? Надо как-то заново привыкать к коммуне. Я сам с декабря двадцатого. Видишь, в теплой куртке и ботинках. Весь упрел, пока сюда везли. Подожди, сейчас воды принесу, горло чего-то пересохло! Нам тут спецом вторую кружку выделили. Девять-один-один в погонах.
Холмогорцев задумался, некая подспудная мысль не давала ему покоя. Он кивком поблагодарил товарища по несчастью за воду и осторожно спросил его.
— Я тут краем уха слышал, что мы уже далеко не первые.
— Догадываюсь, — Михаил повернулся к длинному худощавому парню, тоскливо уставившемуся в окно и до сих пор не проронившему ни слова. — Рахмет, слышал чего-нибудь о других?
Молчаливый повернул к ним голову, но ничего не ответил, полностью погруженный в собственные мысли. Казалось, что даже его взгляд отсутствовал в этой части Вселенной.