Но эти мысли никогда не уходят, они всегда со мной. Я просто был для всех белой вороной – не каркнув слова.
После таких ротовых насмешек, они уже предпочитали насильственные насмешки над домной, когда шёл по улице, никого не трогал, и мой одноклассник Саня Мелочный, уже просто бил меня и насмехался. А мой внутренний голос уже предпочитает сладенькое на десерт, я уже был готов выпустить, свои космические глазницы наружу, чтоб увидел самую отвратную картину в своей жизни из самих бабушкиных страшилках на ночь. Но всё тоже вытерпел эту боль и после отстали от меня… Домой всё тоже пришёл убитый и уставший от неизбежной боли, что зубы стали издавать скрежет. Тёте ничего не говорил, у неё и так свои заботы, а у меня свои, конечно, благодарен за приют, ну как же хочется побыть одному. Чтоб, она не лезла в мое пространство, когда, я этого не разрешал. Но она всё ровно лезет как пиявка – вытаскивая из тела кровопускание, всю мою жизнь, что даже не могу побыть со своими мыслями наедине. Ну слава богу! В этот день, она была на работе, что готов высказать из своего пытавшего рта – негативную ненависть по округе пятиэтажного дома, своей вонючей квартирке; с оторванными стенами, санными плитками и потолками в паутинки, где живут пауки – Маша и Паша. Единственные друзья, которые меня понимали телепатическими навыками паучьего языка. Это очень сложно объяснить, как я научился паучьему языку, если вообще он есть. Но они рассказывают тайны, когда находятся здесь, они могут слышать иных существ из моего дома. Я им сразу сказал, что, наверное, это мой внутренний друг развлекается. Но даже Боке́ стало интересно, какой незнакомец прильнул к нам…
Как нам и сказали пауки, эти звуки или голоса находятся в запертом подвале, в котором раньше тусовались бомжы и им давно никто не пользовался. Максиму там бывают подростки, и никто более.
Мы собрались на этот шаг, потому что, так попросил Боке́, и я немного сомневался в этой идеи. Но он уговорил меня тем что: там могут быть враги или собратья, которые любят полакомиться детишками, и он не хочет дать меня в обиду. Это конечно трогательно, но своему внутреннему другу – я не верю, у его были свои планы на этого существа. Хоть выкали себе глаза, мне так страшно выходить из дома, в эту ночь, а тётя до сих пор не пришла, значит это отлично для нашего плана. Я подготовил нам сумку для еды и питья, если проголодаемся. Подхватил собой фонарик. Сейчас выходя из дома, чувствую настоящую свободу своих действий, хоть и идем в наш подвал, ну никогда не чувствовал такого темного округа под солнечными фонарями, блуждая каждого путника от одного фонаря к другому. Даже это одинокая скамейка восхищает меня на новые надежды моей жизни, думая, что всё исправиться после этого подвального мероприятия. Уже перестав глазеть на скамейку направил голову сторону подвала. Подвал скомканный в одну маленькую коробку, которая не имеет щелины, из катастрофического обаянья – не нужных запахов говенного смрада. А дверь будто уже готова открыться, хоть прильнусь спиной уже готов колобком полететь. Я не готов открывать эту дверь, но придётся сделать первый шаг неизведанному. Как и говорил, дверь была полностью открыта, доставая фонарик с надписью: «Навигатор». Высвечивая яркий луч своего фонарика, направился к темным ступеням – облёваны, облитыми и разрушенными камнями. Ржавая дверь оранжевого цвета, которая находилась внизу была открытой. Направляясь туда и направив луч, увидел неистовую для меня катакомбы под тёмными аурами напряжения. И слышал не прекращаемый звук, издающий голосовые связки, своим ломанным языком будто картавый прозвучал. А я уже готов бежать на этот звук, потому что хочу знать, что это такое, хоть страх нагнетает меня! Ну я не сдаюсь, я должен видеть это…
И то что я увидел, потрясло меня настолько сильно, что готов упасть грязную дорожку, издающие склизки хлюпанье под ногами, не понятного содержимого. Перед домной стоит худое чудище напоминая гулей из страшных страшилок моих одноклассников, рассказывая, что, они пожирают людей в катакомбах. А его цвет волос напоминал чернику, а худощавые стружки имели двух метров. Глаза – это отдельная тема, они были настоящим ужасом перед моим глазами, они даже не были человеческими, своими черными оболочками глазниц, а зрачки перевёрнутыми красными крестами – как у антихриста. Он посмотрел на меня, неописуемым взглядом, будто не ожидал меня здесь увидеть. Из своего зловонного рта выходят непонятная речь.