– Очень интересный выбор… – его человеческое предложение звучало так, будто доволен этим будущим отношениям.
«Я очень удивлен твоей внимательностью, но, если с ней что-то случиться, я непременно убью – нас без сожаления – проговорил Ярослав».
– Кажется, тебе надо напомнить, благодаря кому, ты жив…
Моё тело стало пульсировать, а позвоночник будто скручивается в круг, что не выдержал такой боли и упал на асфальт подёрганным.
– Ты бы давно лежал в больнице со скрученным позвонком, ну и плюс молчал как овечка, но как видишь, я до сих пор нахожусь в твоем теле, грубо говоря: я для тебя новый позвоночный столб. Ну нет… Вместо спасибо, я получаю убийство – смех Боке́ был таким старческим, будто разговаривает старик со свирепым голоском прикуривая сигарету и выпуская табачный дым. – Ты не сможешь убить меня! Я справедливое существо, которая является среди братьев Спящих. Ты, наверное, слышал обо мне… Знаешь о наводящих по округе культов мясников, когда бравого сержанта Сергеева напали на отделение, а он хотел убить их всех! Или дело про маньяка с фотоаппаратом, который зовёт своих жертв к себе домой, фотографируя умирающую жертву. Им главное сказать ''да'', тогда могут получить желаемое, я всего лишь подталкиваю, но это не значит, что я не в плюсе. Ты не забывай, я знаю твои желания… И, если это всё тоже случиться, тогда, ты это получишь. А если нет, тогда будешь слушать мои указания, чтобы выжить. А сейчас не рыпайся щенок, твоё время не пришло, кости то не лезут, а мясо то хочется…
Мои конвульсии прекратились после последних слов Боке́. Больше я его не тревожил о моих мысленных словечках. Даже домой как-то расхотелось, не хочу снова видеть счастливое лицо тёти, когда прихожу домой, и будто как ляльку просит с ней пообедать и покормить меня из её ложки. Это странно выглядит для здравого мыслящего подростка. Поэтому, пришлось пойти в подвал, кажется это затея не их самых лучших, у меня нет выбора. Конечно, мог написать Лизе и её попросить о ночлеге. Не хотел её отвлекать от таких мелочей.
Этот подвал стал для меня вторым домом, даже если тут происходило что-то немыслимое в детском возрасте. Даже Боке́ умолк от моего выбора. А может снова встречу гуля. Может придут Паша и Маша, тогда расскажут историю об их паучьих делах. Но прозвучавших один гудок выкрика гуля, снова сердце тревожится уже не от страха, а от восхищения. Одного гудка из внутреннего сустава горла выпустив слово «Аркх». Пожирая голубя своими мерзкими губами, хлюпавшая чавканье из ротового отверстия, неописуемой вони. Из кривых зубов напоминая: асфальтовые дороги. Я не мог смотреть на это убожество. Выпусти меня! Я хочу есть…
Просыпаюсь из калии и ничего не помня из того, что было.
Не обращал внимания, на то, что было вчера. Не вспоминал вчерашние из-за моего ангела, который находится со мной в столовке, смотрящие на нас с удивлением присматривается к сцене; когда любящая пара целуются, обсуждают какие-то планы или говорят ни о чем – не наскучивая друг другу. Мы смеялись над этим зрелищем. На наедине, она рассказывал, что прям видит зависть на нас, будто единственные вышли на сцену продемонстрировать «Ромео и Джульетту». Очень внимательно слушал, показывая ей своё мнение на бумажке. Она удивлялась моё искренностью, но она мечтает только об одном… Услышать мой голос. Она так и сказала, что будет вожделеть, если услышит хоть когда-нибудь первый голосок. Единственный голос, который услышит, это его… Ей написал, что не мог, хоть одно слово произнести в детстве поэтому пытаюсь выжить в нашем социуме, но это очень трудно. Моя молчаливость настоящее проклятия и пытка, которая терзает мою душу, но благодаря Лизе, я счастлив… Если она в дальнейшим уйдёт от меня, то я приму это как факт. От меня все уходили, а я просто смотрел и удивлялся этому зрелищу, будто не удивлён такому исходу. Я буду готов последствия, в котором меня ждёт.
После прощания с Лизой, когда, мы нежно поцеловались, мой скрытый собеседник снова стал разговорчивым, грубо говоря: именно в этот удачный момент начал разговор, когда думал, что, если с ней переночевать, когда никого не будет дома.