Девушка даже раздеваться не стала. Времени в обрез. И когда она рванула вверх, словно стремясь разрезать воздух, привычное нам тело, будто снеговик под жарким солнцем, оплыло и растаяло, а в воздух взмыла уже совсем другая Окара, оставив на траве лишь клочки одежды.
— Сюда! — замахал руками Дион, пытаясь скоординировать посадку драконицы.
С гулким грохотом ящер опустился на все четыре конечности. Передние лапы-крылья с крюками место пальцев так и зарылись в землю. Сама же обладательница крыльев тем временем попыталась прижаться к земле как можно теснее. Дион накинул ей на шею кольцо из веревки.
— Давай, Лиза, — поторопил он. — Скорее!
Я, не помня себя, подбежала к крылатому зверю и ухватилась за пару выступающих шипов на лопатках.
— Дион, — с благодарностью поглядела я на друга.
Столько хотелось сказать, но язык упорно сопротивлялся и будто бы враз одеревенел. Однако лесной и без слов понял, сжав меня в крепких объятиях.
— Надо торопиться, — отстранился он.
Сцепив руки в замок, Дион и подсадил меня. Благо, что Окара была совсем небольшим еще драконом. На Шарара я точно забраться не смогла бы.
Ума прицелилась и закинула подушку прямо мне на колени. Ее она неимоверными усилиями засунула в свою сумку еще перед завтраком.
— Вместо седла, — кивнула она. — Иначе, поранишься!
И правда, я даже присесть боялась: всюду шипы и острые отростки.
Я уложила подушку в ложбинку между драконьей шеей и спиной и ухватилась за веревку, сплетенную из травы Дионом. Выглядела она хлипко и совсем неубедительно.
— Удачи! — нервно махнул лесной, дав команду Окаре.
— Береги вас Ирита, — сжала калачики Ума, и они вместе с лесным отбежали подальше, ведь Окара опасно затопталась на месте.
— Ужас! — покрепче вцепилась я в импровизированные поводья.
Дракон, утробно рыча и переваливаясь с бока на бок, сделал шаг, затем еще и еще. Первый взмах крыльями, и я чуть тут же не свалилась.
— Окара!
Драконица вновь испуганно затопталась на месте, а затем снова рванулась вперед. Но на этот раз гораздо плавнее, осторожнее.
Взмах, бросок, снова взмах.
Два кожистых крыла будто бы колдовали и вызывали столбы пыли. Трава под упругими потоками, теряя серебристые капли росы, прибивалась к земле, а меня швыряло из стороны в сторону, словно невесомую куклу. Я всем телом прижалась к чешуйчатой шее драконицы. Зажмурилась. Пара шипов тут же предупреждающе уперлась мне в грудь. Повезло, что они были чуть загнуты назад, иначе, одно неосторожное движение и снимали бы меня с драконьей спины, как шашлык с шампура.
Еще один рывок, и Дион с Умой радостно закричали. Я открыла глаза и со страхом глянула вниз.
Лица друзей стремительно уменьшались. Впрочем, уменьшалось и все, оставленное на земле: замок, деревья, редкие заспанные студенты, шагающие на завтрак и с удивлением задирающие головы…
— Взлетели! — закричала я, вновь прижимаясь к бронированной шее и пытаясь скрыться от холодного ветра. — Окара, мы взлетели! Ты молодец!
Драконица издала протяжный рык, будто тоже радовалась, и принялась интенсивнее махать крыльями.
Нас наверняка уже заметили. Еще бы: дракон над академией! А значит, нужно спешить.
Курс следовало держать на юго-восток, и Окара, прежде чем набрать максимально возможную для себя высоту, принялась разворачиваться, корректируя направление.
«Боже мой! — в страхе зажмурилась я. — Если придется вот так провести несколько дней подряд, я же не выдержу!»
Лететь на драконе и впрямь не так уж здорово. Бросает то вправо, то влево, а незакрепленная подушка, вопреки заверениям Умы, ни в какое сравнение с седлом не идет! Пуховое изделие елозило туда-сюда и, готова поклясться, давно бы уже отправилось обратно на землю, если бы не костяные драконьи крюки, за которые она, очевидно, просто-напросто зацепилась.
— Мы сможем, мы сможем, — негромко твердила я. — Окара, мы…
Мы взлетели уже довольно высоко, как раздался глухой треск, будто взрыв подводной бомбы. Нас тряхнуло. Искры посыпались на меня, обжигая кожу. Окара взревела и перевернулась кверху пузом, и я успела лишь мельком увидеть, как в небе на мгновение появились сотни крохотных молний. Будто само небо пошло трещинами, словно стекло, а затем все заслонило драконье тело.
— Окара, очнись! Окара!
Но крылья безвольно колыхались, как паруса на ветру. Окара была без сознания, и земля начала неумолимо приближаться.
Тело крылатого ящера падало гораздо быстрее моего, и казалось, что еще чуть-чуть и меня размажет по земле, нанизав на колючую спину, ведь я, едва Окару опрокинуло, оказалась прямо под ней.