Кувыркающаяся и истошно визжащая.
Глава 8. Следующая остановка… Иппор?
Похоже, бог морока и тени все же обманул меня. Я рассталась с жизнью.
Ведь как иначе объяснить это невероятное чувство безмятежности, владеющее мной? Никакой боли в груди больше нет. Только тепло и яркий свет, который пробивается даже сквозь плотно сомкнутые веки.
«Как же хорошо, — невольно подумалось мне. — Наверное, я в раю…».
Я еще немного полежала, размеренно дыша. Пахло чем-то приятным, сладковатым, а шевелиться не хотелось совершенно. Но, несмотря на отсутствие боли, тело меня слушаться по-прежнему отказывалось.
«Интересно, а глаза я смогу открыть?» — любопытство брало-таки верх над ленью.
Я напряглась, поднатужилась и разлепила веки, но тут же часто-часто заморгала от обилия света.
— Ох, — приложила я руку к глазам.
Едва привыкнув к освещению, я попыталась сесть, но звон металла, внезапно разрезавший слух, тут же заставил меня замереть.
«Что это было?» — мелькнула у меня в голове мысль, тут же сбросившая остатки блаженной неги. Я с непониманием уставилась на источник металлического звона.
Кисть моей левой руки была обмотана какой-то светлой тканью, немного напоминающей бинт, а поверх нее был закреплен металлический широкий браслет. От него к кольцу, вмонтированному в пол, тянулась тонкая, но, похоже, довольно прочная цепочка.
Я дернула рукой, отчаянно надеясь, что все это шутка и оковы тут же спадут. Как бы не так!
— Что происходит? — прошептала я, усилием воли заставив себя спустить ноги на пол и оглядеться.
Увиденное не привнесло ни грамма ясности. Небольшая комнатка со светлыми, оштукатуренными стенами и серым каменным полом. Кровать-кушетка, на которой сижу я, напольная клозетная чаша в углу и… Да вот, собственно, и все.
— Да где я, черт побери?
Паники пока еще не было, но я ощущала, что с каждой секундой сердце начинает набирать обороты. Я сощурилась и прикрыла свободной рукой лицо. Яркий свет, так режущий глаза, падал из узкого, но довольно длинного окна, расположенного под потолком. На окне — железные прутья, посаженные довольно часто.
«Я что в тюрьме?!» — ужаснулась я и, оттолкнувшись от кушетки, поднялась на ноги. Поковыляла к железной двери без ручки, выкрашенной в тон помещению в светло-серый цвет.
Жуткая слабость в ногах… а все кости словно пластилиновые. Похоже, переход практически опустошил меня, лишив немалой части сил. Благо, что цепочка была длинной, и я могла идти, опираясь о стену.
— Эй, — собравшись с духом, забарабанила я кулаком в дверь. — Меня кто-нибудь слышит?
Приложив ухо к двери, я затаилась: тишина.
Я снова постучала, и на этот раз небольшая дверца на уровне глаз с неприятным скрипом отворилась. От неожиданности я вздрогнула и отпрянула. Из небольшого оконца на меня с испугом глядели пронзительно-синие юношеские глаза.
— Здравствуйте! — тут же взволнованно подалась я вперед. — Извините, но я…
Дверца с таким шумом захлопнулась, что меня обдало воздушной волной, и я вновь невольно отпрянула. За дверью тут же послышался топот пары ног, а затем все стихло.
«Может, с моим лицом что-то не так?» — положила я руки на щеки и помяла их.
Тактильное обследование лица показало: нос, уши и волосы у меня на месте. Тогда в чем же дело?
Я с тревогой бросила взгляд на свои ноги. На них все так же были натянуты синие джинсы, коленки которых были перемазаны оранжевой, сыпучей глиной.
«А когда это я успела так нехило схуднуть?» — округлила я глаза, с недоумением подтягивая то и дело сползающие с талии штаны.
На теле, кстати, все также была моя футболка, а вот тоненькой болоньевой ветровки и след простыл.
— А обувь-то моя где? — спохватилась я, обнаружив, что стою на прохладном каменном полу в одних носках. Далеко не первозданно чистых, кстати.
Вмиг обведя глазами пространство, кроссовок я так и не нашла. Пытаясь подавить в себе волну нарастающего панического страха, я, добравшись до кушетки, забралась на нее с ногами и принялась покорно ждать, когда кто-нибудь придет.
— Вот дела, — задумчиво пробормотала я, от безделья принявшись нервными рывками отковыривая кусочки глины со штанов. — И куда же меня забросил Сорес?
Сидеть в одиночестве пришлось недолго. Топот ног за дверью возвестил о приближающихся гостях. Я с не дюжим усилием поднялась на ноги и вновь подошла к двери.
Оконце на уровне глаз снова распахнулось. Однако теперь на меня смотрел обладатель светло-голубых, словно лед, глаз. Он окинул меня взглядом и что-то спросил, повернув голову назад. Ответом ему послужил взволнованный возглас.