— Ничего! — испуганно вскочила я на ноги, но тут же пошатнулась. И если бы я вовремя не оперлась о кровать Ияри, точно рухнула бы на пол. — Ох, — выдохнула я, зажмурившись.
Комната в мгновение закружилась, а перед глазами замелькали темные мушки — предвестники обморока. Нолан поспешил ко мне и помог обрести относительное равновесие.
— Сегодня был трудные день. Ты устала. Иди ка спать, девочка, — строго проговорил он, все еще с подозрением глядя на меня и выпроваживая из комнаты. — Сама-то дойдешь?
Я оперлась о стену и согласно кивнула. Коридор тоже пустился в хоровод вокруг меня, но на сей раз, держась за руку мужчины, я стояла на ногах твердо.
С трудом добравшись до своей комнатенки, я еще немного постояла, прижавшись лбом к прохладной каменной стене. Отдышавшись, я с трудом приоткрыла дверь. Пошатываясь, добралась до постели и тут же рухнула на нее.
— Теперь я смогу помочь Ияри, — прошептала я в подушку, счастливо улыбаясь.
Я попыталась приподняться, чтобы хотя бы стянуть с себя рабочую одежду, насквозь пропахшую едой, но еще секунда и мои глаза сами собой сомкнулись.
Так я и забылась крепким сном на своей односпальной нерасправленной кровати.
Глава 14. Тревога
Ночь. В коридорах темно. Только треугольные лампы светят тускловатым желтым светом.
— Выдумали же эти люди «немагические» источники света! Темно как в… — ругаюсь я, напрягая зрение, и семимильными шагами несусь вниз по каменной лестнице.
— Тревога! — истошно завопил стражник и опрометью бросился к колоколу, закрепленному на стене. — Тревога! Чужаки!
Тень метнулась к нему и крикун, пару раз нелепо дернувшись, сполз на пол, так и не успев достать оружие из ножен.
Кивнув женскому силуэту, все еще скользящему во тьме, я спешу дальше. У меня совсем мало времени, и оттого сердце с каждым шагом все набирает обороты.
Длинный коридор с серыми стенами и пирамидками-лампами. Еще одна дверь. За ней, должно быть, стража… Так и есть.
С моих уст срывается едва различимый шепот. Взмах руки и один из стражников в красном камзоле, закатив глаза, валится на пол в беспамятстве. Его товарищ, совсем еще юный, с ужасом глядит на меня и бросается наутек.
— Прости, — усмехаюсь я, нагоняя беглеца и прижимаясь к его спине. — Тебе повезло чуть меньше.
Парнишка с отчаянием смотрит на торчащий из груди кусок металла и расплывающееся темно-алое пятно на выглаженной, отстроченной военной форме.
— Прости, — повторяю я, выдергивая клинок из бездыханного тела. — У-меня-слишком-мало-времени.
Бросаюсь к первой двери. Резким движением отодвигаю задвижку на уровне глаз: заглядываю в камеру через узкую щель. Пусто.
Вторая дверь, третья… Десятая… Двадцатая. Опрометью бросаюсь обратно к каменной лестнице.
«Черт! Нужно подняться на этаж выше!» — бьется в голове мысль, заставляющая позабыть об осторожности.
Снова дверь камеры. Снова задвижка. Пусто… Пусто. Пусто!
Я в ярости пинаю железную дверь и бросаюсь еще выше.
Здесь уже кто-то поработал: стражники аккуратно уложены в уголке голова к голове.
— Эд, ну ты и педант, — непроизвольно растягиваются мои губы в усмешке.
Последний этаж тюремного отсека. И если он не здесь, то все это вновь было зря.
Повторяю отработанные на двух предыдущих этажах действия: отодвинуть задвижку, заглянуть, выругаться, ринуться к следующей двери.
Осталась лишь пара камер: «Неужели снова провал?»
С замиранием сердца заглядываю внутрь…
— Арис Лайн-Этор?
Старик, проснувшись, резко уселся на своем жестком топчане.
— Да, я, — хрипловато отозвался узник. — А ты кто такой?
— Пап… — голос вибрирует от волнения. — Это я. Велор.
Не ответ, а скорее, дрожащий детский лепет.
Пару секунд старик с ошалелым видом молча пялится на меня.
— Ах-ха-хааа! — повалился безумный обратно на лежак. Его длинные волосы, собранные в аккуратную косу, змеей расстелились по подушке. — Аа-ха-ха! Ха-ха-хаа!
Пока старик веселится, я ковыряю отмычкой в замке. Руки дрожат и совершенно меня не слушаются. Но едва я отворил дверь, смех узника оборвался. Мужчина тут же поднялся на ноги и утер ладонями заслезившиеся глаза.