- Это мы еще посмотрим - мрачно, но решительно заявил Вила'Рай.
- Нам не пробиться через эту толпу у решетки. Их слишком много. А у нас нет стрел. И осаду выдержать нам не с чем. Еды у нас нет вовсе.
- Тут ты ошибаешься. Печку я уже вижу, топливо тоже должно быть. И в пыточном зале точно есть запас, горн калить. Опять же в караулке точно есть вода и харчи для заключенных не с поверхности таскают. Давайте-ка посмотрим, что тут нам может пригодиться!
Опытный сиделец оказался прав - нашелся и медный кран, откуда при повороте ручки неспешно потекла водичка, нашелся и мешок с углем и здоровенный ларь, в котором обнаружилось большое количество грубых черных сухарей, имевших затхлый запах, унылый вид, каменную твердость, но все таки съедобных. Попутно Экка вспомнила про трофейную гномскую сумку, где оказалось немного вяленого мяса. Немного - в смысле для гнома.
- Видишь? На месяц осады хватит - усмехнулся эльф.
- Знаешь, мне если бы предложили сейчас перебраться из пещер даже в степь - я бы и то согласилась - печально сказала илитиири, глядя как муж разводит огонь в печурке.
- Согласен. Как ни странно было в степи, но мне там понравилось - подмигнул муж.
От разогревшейся печки потянуло теплом. Экка нашла кружки и миски и даже помыла их, разбив всего одну. Перекусили найденным, запили водой, которая показалась очень вкусной. Вила'Рай неожиданно для самого себя широко зевнул, глядя на него раззевалась и гоблинка.
- Поспите, а я покараулю - сказала лекарка, тоже почувствовавшая свинцовую усталость.
- Не вовремя как-то меня развезло - виновато сказал супруг, старательно моргая.
- Отдохни. Ничего страшного. Я все понимаю - улыбнулась ему Галяэль. И суровый воин уснул на жесткой кушетке, даже раньше, чем его голова коснулась ложа. Мелкая зеленая слуга засвистела носом тоже. А лекариня заплакала, тихо и горько, как обиженный ребенок. Ну, сколько же можно-то! Столько всего за последнее время пришлось пережить - на десяток бы хватило. Теперь придется добровольно сидеть в тюрьме. За что?
Тень шевельнулась в углу. Галяэль смахнула слезы, присмотрелась. Домашний паук торопливо плел свою ловчую сеть, которую кто-то из новоприбывших снес в ходе обыска. Эту живность дроу держали так же, как люди держали кошек - и с той же целью, чтобы грызуны не докучали. Лекариня обычно относилась к этим тварям с добродушием, но тут почему-то паук раздражал. Он-то был дома, ему тут было уютно и дальше он тоже будет тут жить. Будь он неладен!
И дроу дождавшись, когда стройная ловчая сеть оказалась восстановленной тут же смахнула ее взмахом кочерги.
Паук пристально посмотрел на эльфийку, а потом снова принялся прясть сеть. Такую же ажурную, точную и красивую.
Галяэль сидела и думала, как можно отсюда выбраться. Даже диковинное оружие пришлых не могло справиться со всей толпой зомби, у решетки собралось самое малое три десятка упырей. Можно постараться отсидеться в караулке - может быть мертвякам надоест ждать и они разойдутся. В конце концов, когда кончатся сухари, можно есть крыс. Лекариня терпеть не могла эту живность, но другие дроу вполне ценили нежное мясо этих тварей и Галяэль знала, что в некоторых общинах илитиири крыс разводили на мясо, как люди разводили кроликов.
Паук закончил свою работу и спрятался в уголок.
Эльфийка снесла сеть еще раз резким взмахом кочерги.
И тот снова принялся ткать. Так же размеренно, спокойно и очень быстро. Так же точно выстраивая кружево своей ловчей сети. Зрелище это как-то завораживало и почему-то успокаивало. Слезы высохли.
Паук закончил, сидел посередине сети и смотрел на Галяэль.
Та слабо улыбнулась и кивнула ему, как старому знакомому собеседнику.
- Ты убедил меня. Глупо плакать. Мы живы и вместе. И мы будем строить свою жизнь дальше. И нам никто не сможет помешать. Благодарю тебя, восьминогий.
Словно поняв сказанное ею, паук развернулся и грациозно побежал по липким нитям так легко, словно прогуливался по широкому мосту.
Лекариня глубоко вздохнула, глянула на спящего спокойно мужа и почему-то почувствовала себя совершенно счастливой, но только очень-очень уставшей.
44.
Проснулась эльфийка от крика и подскочила, как ужаленная. Оглядела очумелым взглядом комнатку, потрясла головой и сразу поняла очень многое. А именно то, что она и сама уснула, хотя обещала караулить, что кричит во сне ее муж и что ничего страшного в комнатке нет. Прикоснулась к руке спящего и удивилась тому, какая стала неровной кожа у Вила'Рая. Пригляделась - и чуть не охнула - хорошо зажившие рубцы от вылеченных совсем недавно ожогов, порезов и ран сплошь покрывали и кисти рук и предплечья, там, где одежда позволяла видеть. Раньше такого не было и лекариня сразу же поняла, что это следы, которыми украсили ее мужа гостеприимные илитиири Дома Ночи. Скрежетнула от злости зубами и как-то совсем проснулась, чувствуя себя если и не отдохнувшей, то во всяком случае уже бодрой и готовой жить дальше.