- Но ведь все равно потом туда нагрянула стража?
- На бабьем допросе говорят все. И всегда. Потому что наши бабожрицы умеют пытать так, как никто, пожалуй. И сдохнуть пытаемому не дадут. Потому - говорят все. Только одни - сразу же, другие - чуть позже, а вот некоторые держатся до последнего.
- И мой муж...
- Такого не было давно. Бабожрицы были сильно удивлены. Твой муж молчал дольше всех за последние лет двести. А мучили его очень умело. Можешь мне поверить, эти бабожрицы если что и умеют делать качественно - так это пытать. Твари, хуже драуков и пещерных ликартов. Для Темнейшей чужая боль - лучшее удовольствие. Ее клевретки полностью этим ремеслом поганым владеют. И я это знаю по себе.
- Понятно, почему ты так их ненавидишь - кивнула Галяэль.
- Эти дуры ведут всех илитиири к жалкому и убогому концу. Помяни мое слово - нас в итоге сметут. Те же лихо плодящиеся людишки. Имеющие более вменяемых богов, чем Темнейшая. Дроу сожрут себя сами. А соседи с радостью помогут. Но я сейчас хочу сказать про твоего мужа. Он сумел искалечить одну из пытавших его жриц - палачинь. То ли вырвал, то ли высосал ей глаз. Я не знаю, как ему это удалось. Такого не было пару тысяч лет, самое малое. Значит он хороший воин. Воин-дроу, хитрый, коварный и терпеливый. Ну и последнее. Вам единственным удалось спастись из Долины.
- Это потому что все мы - особенные! - гордо сказала Экка. Блудень тут же потянулся к ней рукой и служанка, ойкнув, тут же спряталась за хозяйку.
- Не сомневаюсь - улыбнулся старый эльф.
- Малышка права. От каждого из нас зависело общее спасение. Без меня не прошли бы степь, без тролля не унесли бы ноги так быстро, без госпожи - мы бы сдохли еще в Долине... - задумчиво поглядывая на одноногого илитиири сказал Шорг.
- Да. Каждый из вас внес свой важный вклад. А командир собрал вас в единый кулак, дал каждому из вас выполнить свою работу, жизненно важную для всех, он всего лишь организовал ваше спасение. И это смог сделать именно он. Причем так, что каждый из вас горд собой, но без командира ничего бы у вас не вышло. Так?
- Так - согласилась Галяэль, а Шорг и Экка кивнули задумчиво.
- Вот именно поэтому он и назначен в зенгакары. Там было пять претендентов. Не хуже твоего мужа, можешь мне поверить. Четверо из них стали драуками. А он - сумел удержаться на краю и пока он еще мужчина-иллитиири. Сохранивший разум и свои таланты. Несмотря ни на что. Видимо он очень любит тебя, госпожа - тонко улыбнулся старик.
Галяэль почувствовала, что сейчас расплачется, но перед мужчинами и слугой этого делать было никак нельзя. Потому она поспешно отогнала ужасающие образы, как мучают ее мужа и вернулась к важному вопросу.
- А рассказы о полудроу-полускорпионах правдивы?
- Нет, госпожа, это легенды. Скорпитавры - выдумка пустая, сказочки для детей. Таких просто быть не может - уверенно отозвался Ухорез.
Все надолго замолчали.
- А ногу ты потерял, когда тебя в зенгакару превращали - вдруг спросила Экка.
- Нет. Это было позже. Перед ритуалом необходимо, чтобы обреченный был совершенно здоров и в полной памяти.
- Я не поняла - в чем тогда отличие зенгакары от того, кто им стал? Он же остается иллитиири?
- Не совсем, госпожа. Любая жертва идет в пользу Темнейшей, а уж такая - и тем более. Это для нее - деликатес.
- Не понимаю, что тогда достается Темнейшей?
- Зенгакара - не личность. Это великолепный придаток для Верхней бабы Дома. Но только придаток. Думающий меч, лишние руки и так далее. Полностью ее.
- А личность, душу - жрет Темнейшая?
- Совершенно верно. И муки того, чья личность медленно поедается - особенны. Ты слыхала, госпожа, что у южных людишек, что балуются каннибализмом, есть такое кушанье - живые мозги? Когда живой жертве вскрывают череп и жрут мозг ложками? Говорят некоторые, кто сам на таких пиршествах бывал, что жертва все это чувствует и верещит от страха и боли, что делает лакомство еще более приятным для этих ублюдков. Вот и тут Темнейшая так пирует.
- Мы должны помешать этому - твердо сказала Галяэль.
- Истинно сказано, госпожа - старомодным поклоном ответил Ухорез.
- Солоно нам придется - отметил ускользнувший от всех нюанс Блудень.
- В этом, мальчик, ты прав, как никто другой - поклонился и ему старик.
35.
- Надо думать, охрана Храма и продумана и сильна? - спросил Шорг.
- Более чем. И еще отлажена многими поколениями до совершенства. Практически, ее невозможно преодолеть без солидного штурма - спокойно согласился одноногий.