Не доходя до лесоповала, волокуши спрятали в лесу, чтобы не вызывать лишних вопросов. На сей раз Лидия посмотрела на них с грустью – такой способ передвижения, похоже, в итоге пришёлся ей по душе.
– Мне нельзя в каменный мешок. Я болею, и мне нужно лекарство, – сказала она Волу. – И воздух. И свет. Свет полезен больным.
Вол крякнул.
– Никаких других вариантов нет. Но я поставлю тебе туда фонарь. И вещи свои возьмёшь. И лекарство, и бумаги, и всё что хочешь – конечно, пока ты свидетель.
– А кто мне будет разводить и кипятить это лекарство?
– Надсмотрщик будет. Я его попрошу.
Увидев впереди ворота, Ясь и обрадовался, и в глубине души несколько огорчился: вот и дом.
Внутри знакомо пахло хлебом и деревом. Нет, всё же приятно вернуться. И, главное, принести с собой столько впечатлений. Ясь только начинал их осознавать. Эх, как жаль, что Мех ушел: вот бы с ним сейчас поделиться.
– Здорово, – приветствовал их Захар на воротах.
– Что нового? – протягивая руку, спросил Вол.
– Нового? Да вот заждался вас главный чтобы решить, что с умершим делать. Сказал, что, как вернетесь, нужно к нему зайти.
– Ну, это уже завтра. До смерти устал с дороги, да и вечер, – отозвался Дмитрий.
– Завтра? Ну, может, и завтра где на площади его встретишь. А так-то седьмой день – никто не работает.
– Вот как – а я и совсем со счёту сбился, – посетовал Вол.
– Завтра музыка будет на площади. А ещё топоры пришли торговать, – поделился новостями Захар.
Завтрашний день и в домашних стенах обещал стать увлекательным: и уставший Ясь воспрял. А сейчас он очень хотел попасть домой.
По дороге разделились.
– Я в казармы. Оставлю её, и вернусь, – сказал Вол, как будто само собой разумелось, что ночевать он должен прийти к Ясю.
Дмитрий же тоже ни в чём не сомневался: он уверенно шёл к горянкам, и Ясь едва за ним поспевал.
– Ну, что думаешь? – спросил он, оборачиваясь. – Она или мастер?
– Не знаю, – признался Ясь. – Завтра хочу проверить её слова и осмотреть сараи напротив.
– Нужно с каждым из них ещё по отдельности поговорить и слова их совместить.
– А ты сам как думаешь – кто из них?
– Может, и никто, – немного подумав, ответил Дмитрий.
Дома были все: пришедших встречали от накрытого к ужину стола весёлыми возгласами. У Яся кольнуло где-то в глубине: что, если нужно было серьёзнее отнестись к угрозе и поддержать Дмитрия и Лидию – не заходить в город, остаться в лесу? Что, если он принес домой болезнь?
Петька бросился на шею, как будто давным-давно не видел. Обняв его и покрутив пару раз в воздухе, Ясь поставил брата на пол, обнялся со стариками и Ясной, потрепал по голове подкравшуюся Агнию. И тут же открыл свой мешок и стал раздавать подарки.
– О, какая красота! – тут же примерила обновку мать. – Теперь мы будем совсем, как гнилянки.
Хмурая Ясна коротко поблагодарила.
Но Ясь продолжил оглядываться по сторонам: где же Вара?
Дмитрий уселся за стол.
– И как там в Гнилке? – спросил отец.
– Необычное место. Редко встретишь такую развитую культуру. А как ваш опыт?
– О, очень хорошо! Уже почти всё готово! Мы с Михайлой взяли отпечатки у детей. Вот и у вас возьмём.
– Да, мы ещё кое-кого привели из Гнилки – вот и к ней надо будет сходить, – сказал Дмитрий.
А Ясь не выдержал.
– Где Вара?
– Она на следующий день после тебя ушла, сынок, – ответила мать. – Сказала, что ей пора возвращаться.
И день померк.
Глава 11. Кровь и топоры
Ясь даже не догадывался, насколько ждал встречи со своей лесной гнилянкой, хотя от мыслей, что, вернувшись домой, увидит её, и становилось каждый раз радостно и уютно. Но огорчение от ухода Вары оказалось настолько сильным, что он вторую ночь проворочался без сна.
– Уходите снова! Хорошо без вас было! – заявил с утра недовольный возвращением в кровать к сестрам Петька.
– Да разве можно так говорить? – охнула мать.
– А ты представь, малой, как мы вчетвером под одним навесом спали, а рядом огонь, да ещё и собака? – рассмеялся Вол, уписывая зерновую кашу за обе щёки.
Он как раз отлично выспался, и, похоже, чувствовал себя отменно. А вот Яся по-прежнему терзала головная боль.
– Разведи-ка нам вот этого на огне, хозяйка, – Дмитрий протянул матери мутную бутыль. – Да и сами выпейте на всякий случай. В Гнилке зараза.
Мать даже отшатнулась, как будто зараза была в этой самой бутылке.