– Виноват, – вздохнул тот. – Не будет больше такого.
– А ведь не первый раз!.. – погрозил кулаком Вол. – В общем, мы за теми двумя пришли, которых я недавно привёл. Допросим сейчас, а потом, может, и выпустим пока. Пусть немного погуляют.
Сонный охранник кивал. Он прошёл вперёд и помог Волу открыть тяжёлую щеколду, запиравшую мешок снаружи. Вол нагнулся, протискиваясь внутрь. Пахнуло сыростью и отходами. Внизу, однако, горел огонь.
Лидия лежала в углу на тряпье, свернувшись в комок.
– Эй, Лидия, – позвал Вол.
Она не отозвалась.
– Лидия? – он опустился на колени и повернул врачевательницу лицом к себе, попутно ощупывая ей шею. – Какая горячая… Не дышит? – со страхом спросил он Дмитрия.
Тот тоже наклонился, потрогал лоб – влажный, капли пота заметил даже стоящий в стороне Ясь.
Лидия открыла глаза и охнула. И тут же закрыла снова.
Вол неловко – как мешок с сеном – взял её на руки.
– Что с ней случилось? – грубо спросил он у охранника, двигаясь к выходу. – Ты не давал ей лекарство?
– Давал, всё давал, как ты говорил. И еду, и воду, и огонь у неё горел, – оправдывался тот. – А лекарство сам разводил на огне, вот котелок, вода вон, – показал он на бочку у двери, когда они вышли из мешка.
Вол практически побежал, несмотря на ношу. Ясь едва успевал за ним и Дмитрием. А острые взгляды теперь не казались – теперь и в самом деле прохожие выкрикивали даже в лицо, а уж вслед – и подавно:
– Заразу несут! Принесли в Ось – а теперь по улицам носят!
В спину Яся что-то ударило. Камень. Не большой, не булыжник – но, наверное, это только пока?
– Позови врачевателя! – закричал с порога лечебницы Вол, напугав помощницу.
Она тут же взвилась с места и бросилась по коридору – и уже через миг вернулась вместе со своим старшим.
– Ей нужно лекарство, то, которое она делала, – передавая Лидию в его руки, пробубнил Вол. Притих, как и всегда, быстро – запал угас. – У вас оно ещё осталось?
– Да-да. Мы со вчерашнего дня даём его тяжёлым больным, – сказала помощница, с тревогой глядя в бледно-серое лицо Лидии, которая снова застонала.
– Необычный состав – что-то среднее между противоядием и противовоздушным, – отозвался врачеватель. – Но ей виднее – она в Гнилке была и видела, как там болеют, а не я. А спросить её возможности не было. Ну и, судя по всему, и не будет.
– Она умрёт? – выпятив нижнюю губу, спросил Вол.
Врачеватель уже уносил Лидию по коридору. Быстро обернувшись к Волу, он изобразил непонятную гримасу.
– Умрёт, – сам себе сказал Вол.
– Вернёмся и допросим мастера? – предложил Дмитрий.
Ясь кивнул: так ведь и собирались. Вол тоже мотнул головой, однако как будто и не слышал. На нём лица не было, но при этом ясно читалось – и куда чётче и нагляднее, чем в любых отцовских бумагах – что теперь он винит себя не только в заразе, но и в скорой смерти этой девчонки, которая, видимо, могла бы спасти от неё других. А теперь умрут многие, и виноват будет только Вол.
В отличие от Лидии, мастер Яков, как и полагалось, коротал время в полной темноте, сидя на каменном полу, а на ночь ему, как и другим арестантам, давали одеяла, чтобы не замёрз до смерти.
– Иди на улицу, не в темноте же с тобой сидеть, – приказал Вол.
Выйдя на свет, мастер Яков щурился и закрывал лицо ладонями.
– Садись, – Вол указал ему на лавку.
Тот послушался.
– Я всё расскажу, – уверил он прежде, чем Вол задал новый вопрос.
– Так рассказывай.
– Было дело – я часть дерева до сарая не довозил. Мы так с мастером с лесопилки договорились: я кое-что ему передавал, а он уж обменивал сам немного и со мной делился.
– И с кем обменивал? – заинтересовался Дмитрий.
– А это уж у него спросите. Моё дело маленькое: отдать и потом своё взять, зерном, мукой, хлебом… А так лес большой – я и не видел, кто к нему подходил.
Вол почёсывал пальцами в своих рыжих кучеряшках.
– То есть, вы воровали, да ещё и на работе?
Шмыгнув носом, мастер кивнул.
– Есть такое.
– Ну а что насчёт того сарая? Где ты пришлого встретил?
– Хотел немного по-своему привезённые дрова записать – недостача у меня получилась. А для этого их надо было пересчитать. Ну, и может, гниловатые куда подальше положить… Вот я один туда и пошёл. А там пришлый ваш. Ну а что дальше было – ничего нового не скажу, хоть убей. Я уж и так, и этак что пытался припомнить – не-а. Всё сразу рассказал.
– Лучше признайся сам, – рыкнул Вол.
– Да не в чем мне признаваться! Ну да ладно: кроме табака, он мне ещё флягу дал с брагой, плоскую такую. Хотя мы и сами в лесу… Но брага никогда лишней не будет. А после я ушёл. Клянусь!