– Ничего, – удивился Ясь. С чего бы вдруг топорам вообще вспоминать про Вола?
– Да ладно! Ну, так что?
Ясь оглядывался по сторонам. Хотелось бы уже продолжить путь: не слишком приятно стоять в переулке с нависающим Волом, от которого тут некуда и увернуться.
– Что я трус? А почему, сказали? – продолжал тот.
Уже совершенно ничего не понимающий Ясь помотал головой.
– Ещё бы! Не стали пугать. А то, глядишь, и передумает подручный. А такие, кто «подай-принеси», тоже нужны. Хоть долго и не продержатся. Разве что такой шустрый, как ты, – Вол обвёл взглядом Яся с макушки до пяток, отчего он почувствовал себя ещё ниже, чем есть.
– А почему на самом деле? – спросил он, зацепившись за непонятные слова Вола, чтобы отвлечь от своей персоны.
– Ну, я отказался от боя – это так. Я тебе говорил, там всё решается на кулаках, топорах да цепях. Или на палках. Но что это за бой? Начал как-то меня цеплять один. Боец, он так зарабатывал, когда обменом не занимался. И вот, с отцом моим что-то не поделил, а до меня докопался.
С отцом? Но Вол говорил, что он сирота.
– Отец говорит – ты меня позоришь, бейся с ним! Ну я и согласился сначала: что от отца тумаки, что в драке – тогда всё одно казалось. Вышли мы. Я с топором, а он с дубиной. Выше меня – так думалось – раза в два. Здоровущий мужик. Он раз ударил – и топор мой переломил. У меня одна палка от него и осталась. И что я с ней сделаю против него? Ну, бросил я палку и сказал, что отказываюсь от боя. А отец сказал, что боец и с палкой победит. В общем, объявили, что я трус. И изгнали.
– Так ты – топор? – поразился Ясь.
– Ты хитрый, подлый, мелкий балабол, – сплюнул Вол и пошёл.
– Подожди, – поспешил за ним Ясь. – Давно это было?
– Ничего я тебе больше не скажу.
– Ну ты ведь все равно уже всё рассказал, – не унимался Ясь. – А я никому не скажу.
– Ты? – снова резко остановился Вол. – Да уж, конечно. К вечеру уже вся Ось знать будет. Вот я дурак! – сокрушался он. – Провёл, как мальчишку.
– Да я правда не скажу, – уверял Ясь. – А где сейчас твой отец?
– Видимо, на дороге. Тот рыжий, твой новый друг, и есть мой отец, – буркнул Вол. – Я пришёл сюда, если считать по календарю твоего отца, семь лет назад. А было мне по его же счёту меньше, чем тебе сейчас – года двадцать три. С тех пор я его всего три раза и видел, когда он здесь на площади торговал.
– Но ты же говорил, что сирота?
– Для моего отца – да. Так что я правду сказал. А ты вот много чего говоришь, да балаболишь всегда, подлый ты гад.
Ясь проигнорировал оскорбление.
– А с тобой-то что потом было? Когда ты из Топора ушёл?
– Ну, изгнали меня с одним мешком, с ним и добрался до Оси. Сказал, что драться умею – в охрану и взяли. Ну, а куда? Писать, читать, лечить, траву растить не умею. Вот так и остался, за порядком слежу. Вопросов мне особо не задавали.
Ясь вздохнул.
– А как твоя мать ко всему этому отнеслась? Не хотела, чтобы ты остался?
– Как? Да спокойно. В Топоре такое в порядке вещей, как я тебе говорил. Или тебя, или ты. Если бы заступилась – и на неё бы клеймо позора упало, а знаешь, как топоры свою честь ценят? Её и младшего брата с тех пор я вообще не видел, а старший ещё до того в драке погиб.
Ясь подумал, что должен чем-то отплатить за такие откровения, ещё и полученные случайно.
– Я не у топоров был. Мы о тебе с ними вообще не говорили. В тот раз я убегал от тебя и вышел на площадь, и они меня просто выручили, когда ты за мной гнался. Я был … – Ясь замешкался, но всё же решил признаться до конца. – С девушкой.
– Выходит, я всё-таки угадал.
– Ну да. Но ты тоже никому не говори.
Вол фыркнул.
– Я же не ты, – с презрением сказал он. – А кто она? Та чернявая, что ли? Которая дома у вас была?
– Да. Она как Ясна, хоть и другая, – неопределенно сказал Ясь.
– Твоя сестра просто что-то, – не менее непонятно откликнулся Вол.
Однако продолжить разговор и вытянуть из него ещё что-нибудь не удалось: пришли.
– Лидия умерла? – спросил Вол помощницу врачевателя прямо с порога.
Та оторопела.
– Нет, она жива. Ей даже лучше. Она хотела, чтобы вы зашли, если будете здесь, но закройте лица.
Вол отмахнулся, спеша по коридору – и сам, поди, не зная куда. Ясь, глядя на него, тоже не стал закрываться.
– Да куда ты? – крикнула в спину помощница. – Подожите! Я сейчас провожу!
И тут из-за одного из занавешенных белой тряпкой овалов-проходов знакомый голос позвал:
– Ясь?
Вол взглянул на Яся, и оба нырнули под тряпку. За ней оказалась маленькая комнатёнка. Лидия лежала на кровати, всё такая же бледная и осунувшаяся, но вполне живая. И она даже улыбнулась своим тюремщикам.