– Какая ещё защита? Говорю тебе – сколько лет живу на свете, а никто и в мыслях не имел нападать на Ось. И никто ни за что сюда не сунется.
– Так и на Гнилку не нападали, как я понял?
– Это да. Но Гнилка – это Гнилка. Ты же видел сам, там и частокола-то нет вообще. А у нас и гора, и ограда. И оружие есть, – спорил Вол.
– Какое? Палки? Топоры? – усмехнулся Дмитрий.
– И они тоже. А ещё мы можем делать взрывные смеси по старым записям. И на складе остались взрывные снаряды из прошлого. Когда Ось давно отстаивали, бросали их с горы, – вспомнил Ясь рассказы отца и стеклодува.
Вол глянул неодобрительно.
– Что, думаешь, не стоит рассказывать о ваших секретах северянину? – уточнил у него Дмитрий.
Вол отмахнулся и продолжил настаивать на своём:
– Никто сюда не придет. Но старшему доложу. Всё, я в казармы.
– А мы, пожалуй, домой, – вот так! Горянку Яся Дмитрий уже открыто звал своим домом.
– Да уж, обходов работниц точно на сегодня хватит, – скривился Вол.
– Ты сказал про отца – а раньше говорил, что сирота. Выходит, ты его все же знал? – вдруг вспомнил Дмитрий.
– Эх, ну ладно. Жив он и сейчас, а я из Топора, – вздохнув, неохотно признался Вол.
– А я давно догадался, – кивнул Дмитрий.
– Это же как?
– Ну, по многим вещам. И потому, как ты тех топоров с рынка сторонился, и потому, что не совсем у тебя такой нрав, как у местных.
– А как ты так успел за пару дней нравы местных изучить, чтобы судить? – вспыхнул Вол.
– Ты лучше скажи, как тебя сюда занесло.
И, пока их пути не разминулись, Вол повторил свою историю теперь и Дмитрию. Правда, изрядно сократил её и приврал: о трусости не было ни слова, а, косясь на Яся, сказал, что изгнали его за проигранный бой. Это Ясь понимал: вот и ему почему-то отчаянно не хотелось ударить в грязь лицом перед Дмитрием. Но с учётом этого вранья Ясь по-прежнему знал больше секретов Вола.
Как бы не был Ясь ошарашен тем, что случилось в Гнилке, а вечером всё же решил следовать своему плану. Тем более, что дома гонцы, спешившие за подмогой в Топор, ещё сильнее казались дурным видением, чем там, у ворот. Вол настоял на том, чтобы не посвящать домашних – такой наказ принес он и от старшего: подождать новых вестей, а жителей рассказами не будоражить.
– И старший тоже сказал, что никто Ось не тронет, и чтобы я о подобной чуши даже не думал, – с вызовом шепнул он Дмитрию.
Тот скривился и только помотал головой – «как знаешь».
Когда Ясь начал собираться в ночную вылазку, дома с тревогой говорили о болезни.
– Дочь нашей Таты – та, которая замуж выходить собралась – совсем плоха, при смерти лежит, – сказала мать.
– Вот и у нас в саду сегодня семеро детей заболели, – вздохнула Ясна.
Но вскоре перешли на привычные темы – отец говорил об опытах, а мать – о планах вышить настенную накидку, которую уже начала.
– Что, к девчонке собрался? – подмигнул Дмитрий.
Проклятый Вол проболтался!..
– Откуда знаешь? – прошипел Ясь.
– Да по тебе видно. Вон какой довольный. Это та, чёрная из Гнилки?
Ясь кивнул. Сложно, как выяснилось, иметь в их кругу секреты.
– Выходит, не вернулась она? Удачно для неё вышло, – заметил Дмитрий и обратился к отцу. – А сколько времени займёт, если у всех, скажем, в мастерских, которые выходят к переулку, оттиски делать?
– Ого! Да так сразу и не скажу, но точно немало, – поразился, но и заинтересовался отец.
Сначала Ясь, как и планировал, заглянул на место убийства. Пахло в сарае по-прежнему скверно – запах разве что немного ослаб. Ясь чиркнул одолженными у Вола спичками, опустившись на колени у стены. Без труда нащупал тот сук, достал лоскут, приложил к нему. Он сам не знал, что хотел увидеть – это же не доска со стеклом, чтобы совместить их при наложении – но сук был довольно большим, твердым и заостренным – пожалуй, зацепившись за такой и в самом деле легко можно вырвать подобный лоскут. Особенно если не снимать ткань, которая потянулась, аккуратно, а рвануть, что есть сил.
Впрочем, в порыве страсти не до мыслей – так что версия Яся скорее подтверждалась, чем наоборот.
Вполне довольный, Вол прошмыгнул к соседнему сараю и поскрёбся в дверь, но та оказалась не заперта. Яся встретили темнота и холод. Огонь давным-давно погас, и от костра осталась только зола.
– Вара! – шепнул он, хотя и уже понял, что её здесь нет.
Исчезли и вещи, и как бы он не обыскивал каждый угол, заглянув за штабеля дров в надежде обнаружить тайник, не нашёл ни единого следа Вары.