Глава 10
- Тебе что-нибудь говорит выражение "сам себе напророчил"?
- Прости, что ты сказала? - Катрина вынырнула из полузабытья, в котором она пребывала все время, пока у нее в гостях находилась Грэйси.
Она словно бы упала с небес на землю и осмотрелась: знакомая обстановка, запахи лилии и жасмина от ароматических свечей, которые так любит Грэйси. До нее доносится мирная музыка из кинофильма, который они сейчас смотрят вместе. Только вот Катрина на некоторое время унеслась куда-то далеко-далеко, за пределы пространства и времени.
Она бы с трудом могла сказать, какой именно фильм сейчас поставила Грэйси.
Кажется, сегодня был вечер Мэла Гибсона.
Напротив нее Грэйси укачивала посапывающую малышку.
- Позволь мне рассказать тебе подробно, что это значит. Человек невольно создает свою собственную судьбу, чтобы потом оправдать свой излюбленный эгоизм. Обычно он говорит: "Ну вот, вы же видели, чем все это закончилось, я так и знал".
Катрина нехорошо нахмурилась. Брови недобро сошлись на переносице. Она сидела недалеко от столика, на котором стояло блюдо, полное нетронутого и уже остывшего поп-корна.
- Грэйси, мы же договаривались не говорить на тему моей личной жизни.
- Если я и давала такое обещание, то соврала. Я не могла на такое согласиться, никогда. Даже и не думай об этом.
Катрина встала с кресла и прошлась по комнате.
Она выключила запись, и музыка затихла.
- У меня все равно нет выбора, Грэйси. Хизер все больше привязывается к Рику.
- Именно поэтому было бы вполне естественно подумать о чем-то более серьезном, чем простая дружба. - И женщина заглянула в лицо малышке, чтобы убедиться, что та уснула, и потом проговорила тише, чтобы не разбудить се:
- Я все хорошо понимаю, дорогая, но уберечь своего ребенка от привязанностей, которые в будущем могут ее разочаровать, ты все равно не сможешь. Она все равно должна на собственном опыте получить свою долю счастья и страдания в этой жизни. Именно в этом и заключается гармония. Если ты загородишь от нес весь мир, она останется совсем одна и "спасибо" тебе не скажет, вот увидишь.
- Грэйси, это несправедливо.
- Да, а кто тебе сказал, что жизнь справедлива? Пожилая женщина тяжело вздохнула, осторожно переложила ребенка на диван, а потом подошла к Катрине и обняла ее. - Будь по крайней мере честна сама с собой, дорогая. Когда-то, еще ребенком, ты была очень сильно обижена, ты страдала. И я прекрасно понимаю, что тебе хочется избавить родное дитя от этих страданий. Ты пойдешь за нее в огонь и воду. Я прекрасно понимаю, что ты искренне веришь в свое могущество. Однако все дело в том, что таким образом ты просто хочешь защитить себя, а не ее.
Катрина уже приготовилась возразить, как тут же поняла: Грэйси права. Она хочет защитить прежде всего себя. Она до сих пор не может забыть ту боль, что нанес ей отец. Она до сих пор не может забыть, как было больно ее матери. Ее ранняя смерть наложила на душу девушки определенный отпечаток вины. Ее вины.
Именно это чувство и двигало ею сейчас.
Катрина почувствовала, как в горле застрял комок.
- Да, я всегда думала, что отец покинул нас из-за меня. Потому что я всегда была слишком шумной, озорной и капризной. Потому что слишком много ела, потому что слишком быстро вырастала из одежды и на меня нужно было слишком много времени.
Каждый раз, когда я слышала плач моей матери, я чувствовала за собой вину. И страдала.
Грэйси кивнула, пожав плечами.
- Я понимаю. И чтобы тебе было понятней, я должна сказать, что Рик имел дело с точно такой же проблемой в детстве. Именно поэтому, возможно, вы так похожи. Именно поэтому на ваших сердцах образовалась ледяная корочка. Но если хоть один из вас решится сдать оружие и попытаться...
Ее голос задрожал и пресекся. И, уронив руки по бокам, она отвернулась, закрыв лицо рукой. Она выглядела такой уставшей, такой эмоционально вымотанной, что Катрина многое поняла.
- О, прости, - прошептала Грэйси когда чуть-чуть успокоилась. - Если все это звучит так, словно я выступаю адвокатом моего собственного сына, то знай: это так и есть. Ты права насчет его нежелания заводить тесные отношения с кем бы то ни было.
Просто он достаточно раним. - Она выпрямилась и посмотрела на нее через плечо. - Но поверь, Рик замечательный человек, возможно даже, другого такого просто не найдешь. Я так горжусь им, если бы ты знала! Однако так часто происходит, что он не видит в себе того, что видят в нем другие. Он смотрит на себя в зеркало и видит в нем отражение своего отца.
Вот почему он не верит в любовь, в серьезные отношения. И боюсь, в этом есть существенная доля моей вины. Ошибки моей жизни сформировали и его характер, и определенное представление о жизни.
Катрина была поражена.
- Ты не можешь отвечать за выбор, который делают другие.
- Почему же нет? Ты, например, пытаешься сделать это.
Ловушка была так профессионально поставлена, что Катрина несколько минут думала перед тем, как ответить. Только тогда она поняла, о чем говорит Грэйси.
- Ну ты сравнила, Грэйси! У нас с тобой совершенно разная ситуация.
- И чем же отличается?
- Отличается... - Катрина запнулась, не зная, что сказать дальше, тем, что отличается, - закончила она упрямо.
- Ну да, это многое проясняет, - иронично заявила Грэйси. - Однако, конечно, этот вопрос остается спорным. Настоящая любовь не нуждается в подтверждении, не нуждается в документах, ей не нужна никакая гарантия. Любовь либо есть, либо ее просто нет. Любовь ценна сама по себе. Любовь так же не вечна, как и не вечна сама жизнь. По сравнению с жизнью любовь коротка, но и жизнь коротка по сравнению со смертью. И смерть очевидный исход жизни. Но мы, зная, что уйдем, все равно живем. Так же и с любовью.
Катрина буквально дрожала, ее проняла дрожь до самых костей. Каждое слово, сказанное Грэйси, вонзалось ей в сердце и разрушало панцирь, окружавший сердце. Ей казалось, что ее сердце и душа таяли.
- Господи, как страшно, - прошептала она.
Грэйси сочувственно посмотрела на нее. Она открыла ей свои объятия, и Катрина буквально упала ей в руки.
- Тише, дорогая, я знаю. Для такого маленького органа, как сердце, напряжение слишком сильно.
Ведь нет никакой гарантии, что все будет как надо.
Да, она была права: сердце такой хрупкий орган.
А человеческое сердце так легко разбить безразличием, наглостью и бесцеремонностью. Именно поэтому становятся необходимыми защита и показное равнодушие, именно поэтому мы прячем сердца в броню.
Так или примерно так думала Катрина.
- Мне кажется, что уже поздно что-либо предпринимать, - прошептала она, всхлипывая.
- Что за чепуха! Никогда не поздно начать общаться открыто и тепло с теми, кого мы по-настоящему любим и о ком заботимся, - вздохнула Грэйси, отошла в сторонку и задумчиво посмотрела на Катрину. - Я знаю, что последние несколько дней Рик был в Ванкувере, но, когда он вернется, я уверена, что вы двое все равно столкнетесь лбами где-нибудь в офисе или же ваши взгляды пересекутся за столом переговоров, когда вы будете обсуждать очередную сделку. И вот когда вам надоест прятаться друг от друга и от реальности, вы наконец сможете решить дело ваших сердец с разумной точки зрения.
- Слишком поздно для этого, - твердила Катрина как попугай. Ее глаза были полны слез, и она никак не могла остановиться. - И ничто из того, о чем ты сейчас столь пламенно повествовала, не сбудется. Я уже уволилась с работы. Мы с Хизер переезжаем в Бейкерсфилд в конце этого месяца. Все.
Грэйси отпрянула назад, словно ее ужалила змея.
- Это не правда. Ты шутишь. Почему именно Бейкерсфилд?
Ничего себе вопрос, будто Грэйси и сама не понимает. Потому что Бейкерсфилд находится на краю света и там-то она больше не встретится с мистером Блэйном. Уж там-то он ее точно не будет преследовать.