— Да, госпожа.
— Приступить.
Глядеть, как неуклюжая на вид, но на самом деле исключительно умелая и точная машина закручивает маховики отключаемого насоса, а затем открывает вентили резервного агрегата, было приятно. Слава Богу, что ей не самой приходится всё это делать, а нужно просто наблюдать, как с этим возится механический помощник. Который и умеет, и понимает технику, для обслуживания которой спроектирован, построен, и запрограммирован лучшими специалистами — тогда же, когда и весь гигантский комплекс Андропризона! Иначе точно — пришлось бы тащить сюда всю дежурную смену, чтоб вращать двухметровые колёса вдесятером! О таком даже думать не хотелось…
На отключение двигателя насоса и перекрытие задвижек-вентилей ушло всего десять минут.
Ещё полчаса понадобилось на открытие вентилей и запуск резервного агрегата — вначале на холостом ходу прогреть мотор, включить на малые обороты турбину, а уж затем — постепенно довести давление на выходе насоса до рабочего. На её служебном мониторе включилась зелёная лампочка: криожидкость пошла в систему. Порядок.
Если не считать того, что сейчас-то и начнётся самое нудное и противное. Развинчивание всех болтов, удерживающих патрубки основного корпуса на магистрали, демонтаж двигателя, транспортировка корпуса насоса на ремонтный стенд… С неизбежным последующим разбором и съёмом подшипников. Слава Богу, они не впрессованы намертво, а держатся на простых магнитных фиксаторах. Но всё равно: возни — море!
Утешает только то, что возиться придётся не ей.
А вот контролировать «визуально» все стадии ремонта — ей!..
Андрей пошкрёб подбородок. Хмыкнул. То? Или…
Он покрутил ручки настройки, приближая изображение так, что на обнажённом загорелом предплечьи стали видны чудесные полупрозрачные волоски — мягкие, словно у ребёнка.
Лицо, занявшее весь центр экрана, не подкачало: миловидное и очень жизнерадостное. Красива, да. И тело — чудесно. Да, то, что нужно!
Он ткнул клавишу связи с диспетчерской.
Чернота на втором справа экране сменилась изображением огромной комнаты со сложной аппаратурой и многочисленными циферблатами и дисплеями на стенах, но почти сразу же весь экран заняло лицо начальницы смены — сегодня опять дежурила сестра Анна. Начальство! Не сказать, что она не нравилась Андрею, но… Что-то имелось в её бледно-голубой коже, каменно-замороженном выражении, и глазах чуть навыкате — от рыбы.
Он удержался от того, чтоб поморщиться. Плевать на лицо. Зато фигурка у этой женщины — закачаешься! Почти как у выбранной им модели. Он сказал:
— Доброе утро, сестра Анна.
— Здравствуйте, Андрей. Слушаю вас? — она могла бы и не изображать вопросительных интонаций: отлично знала, для чего он звонит по четвергам. Как, собственно, знал и ждал этого и весь остальной персонал Андропризона.
— Я выбрал. — он моргнул, затем щелчком клавиши отправил изображение на экран диспетчерской, — Вот. Я думаю, Совет одобрит кандидатуру.
— Я приняла. Матрица… — она чуть прищурилась, вглядываясь в лицо и номер, как всегда выведенный в правый нижний угол экрана (Близорука стала, что ли?! Стареет?!) идентифицирована. — собственно, и Андрей, и Анна, и опять-таки — весь персонал чудовищного подземного комплекса знал, что решение Совета является чистой формальностью, и кандидатка, которую выбрал Донор, «достойна», и будет наверняка утверждена (А других в каталог Выбора и не попадает!) десятком пожилых и «умудрённых» опытом женщин. А изготовление биокуклы начнётся фактически с того момента, когда он передаст изображение «избранницы» в Диспетчерскую. Ну и правильно.
Нечего тянуть с неизбежным.
— Отлично.
— Какие-нибудь дополнения, изменения?
— Да. Если можно — рост не более ста пятидесяти девяти, вес — сорока восьми. Талия — не больше шестидесяти одного, объём бёдер — девяносто один. Грудь пусть останется второй номер.
И ещё. Родимое пятно на левой щеке желательно всё же убрать.
— Сделаем. Что ещё?
— Ничего. Остальное меня устраивает.
— Отлично. Матрицу приведём в соответствие. — А он и не сомневался! Попробовали бы они!.. (Он уже однажды отказался, когда талия акцепторши оказалась «не приведена»! Имел полное право! Ведь если что-то и прописано точно в его Договоре, так это, вот именно — его право на отказ, если не соблюдены… И так далее.) — Надеюсь, на изготовление уйдёт как всегда, не более трёх часов.
— Прекрасно. Благодарю. — он снова старался говорить чётко выговаривая слова, и равнодушно-деловым тоном, — В таком случае можно подавать обед. И я прошу вас, Анна, проследить лично за тем, чтоб казы было не меньше пяти ломтиков.