В чем то мудрость деда была понятна Антону, но всегда есть надежда, что новое правительство будет лучше прежнего. Нет, не будет. Вспомнив расчетливый взгляд Карлоса Гомеса, Антон понял, что тот не будет лучше существующего президента. Да и вообще, вся эта демократия не более чем цирк, на арене которого сражаются два хищника, и им, по сути, все равно на зрителей.
Монархия, когда царь – владелец государства, казалась Антону гораздо интереснее. Ну какой хозяин квартиры будет грабить и воровать в ней? Наоборот, всякий крепкий хозяин стремится богатеть и приумножать. Но в этом заключалась и слабость монархии – если правитель слаб умом и хваткой или импульсивный и сумасбродный, бесталанный и аморфный, то некому остановить эту силу. Тогда вся деятельность правителя идет во вред государства, так сказать, его квартиры. Поэтому очень сбалансированная структура из монархии и демократии – самая лучшая форма управления. Например, когда надзорные органы не могут принимать решения и влиять на жизнь государства, но могут отстранить царя, если он неадекватен.
Антон отряхнул голову от мыслей и уставился на Настю. Она что-то втолковывала Виталию, указывая на любимого.
– Что будет потом? – спросила она.
– После взлета мы направимся на планету Гаверзи 6. Это промышленная планета корпорации «Милитари Тайпс» – одного из спонсоров Карлоса Гомеса. Там отличные бункеры, которые защитят нас от возможного вмешательства спецслужб и армии. Это практически неподконтрольная Джонсону территория. Но перед этим нужно залететь на крайнюю планету системы – Алмуну. Там надо сделать одно важное дело.
Виталий посмотрел на Антона.
– Ты и я войдем состав монтировочной партии для установки секретного маяка, – сказал он смотря прямо в глаза Антону. – Искусственный интеллект модуля выбрал наиболее способных для этого людей. У тебя навык Диггер, твой психотип Находчивый Победитель, Общественный статус Полезный. Все это более чем на 99 процентов гарантирует то, что ты справишься с задачей. Я буду в качестве охранения. Роберт Орехов будет непосредственно осуществлять монтаж маяка.
– Для чего это нужно? – флегматично спросил Антон.
– Понимаете, мы эвакуируем весь цвет Либерально-Республиканской партии, того же Карлоса Гомеса. Нам нужны датчики сигналов на планетах для передачи шифрованной информации. Ну не можем же мы транслировать их по официальным каналам?
Лед и снег, сумасшедший ветер, из-за которого взрослого человека гнуло как березку, почти нулевая видимость и −120 градусов – наверно так и выглядит ледяной ад. Три человека на спасательном боте вылетели с вышедшего на орбиту планеты Алмуна транспортного модуля «Генерал Ли».
Плотные скафандры с автономной системой жизнеобеспечения служили хорошей защитой от погодных условий, но не придавали настроения. Малоизученная планета с отсутствием жизни была полностью покрыта льдами и бешенными ураганами. Всего пара исследовательских экспедиций не обнаружила здесь ничего полезного, кроме снега и льда.
– Зачем отходить от бота, когда можно поставить маяк в любом месте? – спросил Роберт.
– Нужно наиболее подходящее место в плане защиты от ветра, – сказал Виталий. – Вон та ледяная скала подойдет.
Громоздкий чемодан раскрылся и пирамидообразная конструкция, закрепленная в снег глубокими якорями, замигала разноцветными лампочками.
– Ну все! Надо еще успеть на ужин! – сказал довольный Роберт.
– Вы двое останетесь здесь! – холодно сказал Виталий.
Антон остолбенел. Он и с самого начала подозревал, что высадка на эту планету пахнет чем-то дурным. С какого перепугу человек, только что зашедший на корабль, сразу же определяется в монтажную партию. Еще этот нездоровый интерес к Насте. Более странными выглядели слова бортинженера, принимавшего их в транспортный модуль: «Ты зачем их приволок? Был же приказ Гомеса оставить их в здании, чтоб группа зачистки ЦРУ обнаружила их ничего не подозревающими.» Их с Настей никто не ждал. Точнее его никто не ждет, кроме ничего не знающей Насти.
– Виталик, ты че? – оторопело спросил Роберт.
– Тайна маяка должна уйти с тобой, – оповестил собравшихся спецагент. – Точное место установки скрытого транслятора должен знать только я.