Были стихи Северянина, которые Маяковский пел, издеваясь над кем-нибудь или над самим собой. На улице, при встрече с очень уж «изысканной» девушкой:
Вся в черном, вся — стерлядь, вся — стрелка…
(«Южная безделка»)
Прочитав какую-нибудь путаную ерунду:
Мой мозг прояснили дурманы
Душа влечется в примитив.
(«Эпилог»)
Если восторгались чем-нибудь сто раз читанным:
Вчера читала я, — Тургенев
Меня опять зачаровал.
(«Письмо из усадьбы»)
Если женщина кокетливо отвергала его:
Тиана, как больно! мне больно, Тиана!
(«Тиана»)
Когда бывало скучно, ему ужасно хотелось:
Пройтиться по Морской с шатенками.
(«Еще не значит…»)
Если за покером партнер вздрагивал, неудачно прикупив, неизменно пелось:
И она передернулась, как в оркестре мотив.
(«Марионетка проказ»)
* * *
Бурлюк вспоминает, что Маяковский, еще до того как стал писать стихи, часто встречался с Виктором Гофманом. Не помню, чтобы Маяковский мне об этом рассказывал, помню только несколько строк Гофмана, которые он цитировал при какой-нибудь нагроможденной безвкусице в искусстве ли, в платье, прическе…
Где показалось нам красиво
Так много флагов приколоть.
(«Летний бал»)
И на романтической природе:
Там, где река образовала
Свой самый выкуплый изгиб
(вместо — «выпуклый»).
Если мне не хотелось гулять, он соблазнял меня: «Ну, пойдем, сходим туда, „где река образовала“».
* * *
В 1915–1916 годах Маяковский постоянно декламировал Сашу Черного. Он знал его почти всего наизусть и считал блестящим поэтом. Чаще всего читал стихи «Искатель», «Культурная работа», «Обстановочка», «Полька». И отрывки, в разговоре, по поводу и без повода:
Жил на свете анархист,
Красил бороду и щеки,
Ездил к немке в Териоки
И при этом был садист.
(«Анархист»)
С горя я пошел к врачу.
Врач пенсне напялил на нос: «Нервность. Слабость. Очень рано-с.
Ну-с, так я вам закачу
Гунияди-Янос».
(«Искатель»)
Когда на его просьбу сделать что-нибудь немедленно получал ответ: сделаю завтра, — он говорил раздраженно:
Лет через двести? Черта в ступе!
Разве я Мафусаил?
(«Потомки»)
Если в трамвае кто-нибудь толкал его, он сообщал во всеуслышание:
Кто-то справа осчастливил —
Робко сел мне на плечо.
(«На галерке»)
В разговоре с невеждой об искусстве:
«Эти вазы, милый Филя,
Ионического стиля!»
(«Стилисты»)
Или:
Сей факт с сияющим лицом
Вношу как ценный вклад в науку.
(«Кумысные вирши»)
О чьем-нибудь бойком ответе:
Но язвительный Сысой
Дрыгнул пяткою босой.
(«Консерватизм»)
Помню:
Рыдали раки горько и беззвучно.
И зайцы терли лапами глаза.
(«Несправедливость»)
Ли-ли! В ушах поют весь день
Восторженные скрипки.
(«Настроение»)
«Мой оклад полсотни в месяц,
Ваш оклад полсотни в месяц, —
На сто в месяц в Петербурге
Можно очень мило жить…»
(«Страшная история»)
Рассказывая о каком-нибудь происшествии:
Сбежались. Я тоже сбежался.
Кричали. Я тоже кричал.
(«Культурная работа»)
Многому научил Саша Черный Маяковского-сатирика.
Часто читал некоторые стихи сатириконских поэтов:
Звуки плыли, таяли.
Колыхалась талия…
Ты шептала: «Та я ли?»
Повторяла: «Та ли я?!»
Не сказал ни слова я,
Лишь качал гитарою…
Не соврать же: новая,
Коли стала старою!