Вдвойне укрытая «пилястрами» и цоколем, тайна образа Садашивы занимает центральный придел в южной границе мандапы. В этом углублении не осталось свободного места ничему, кроме темноты, окружающей изваяние. На передней грани каждого «пилястра» или выступа — фигура стража порога, сопровождаемая ганой. Эти фигуры дварапал, в непринужденных позах и более живые, чем те, что охраняют святилище лингама, подготавливают к присутствию Садашивы; они — образы сопереживания, и их лица, хотя с выражениями, приближенными к человеческим чувствам, все же напоминают лик Махадевы. Их губы сомкнуты, и они украшены змеями.
Украшения широкого цоколя образа Садашивы продолжаются на квадратных платформах, основаниях, на которых располагаются дварапалы. Основания объединяют их архитектурно с главным образом, по сторонам которого они расположены — отдельные от него, но все же связанные с ним углублениями за пилястрами.
Приделы с обеих сторон от святилища Садашивы прославляют Шиву Ардханаришвару, андрогинного бога, и Шиву Гангадхару, поддерживающего реку Гангу. Каждая из этих фигур является главной в гроте, заполняющем нишу особым образом, характерным для Элефанты.
В том гроте, где Ардханаришвара изображен опирающимся на своего быка, их гигантский ансамбль господствует над сценой. Увенчанный короной андрогинный бог возвышается над множеством фигур композиции. Он находится в их центре, в пространстве, словно между тяжелыми вздымающимися занавесями, выдвинутый из стены как раз настолько, чтобы выявилась асимметрия его андрогинной формы. Ардханаришвара непринужденно опирается на подставившего спину Нандина. Полусфера груди Ардханаришвары, пышность левого женского бедра выявлены сильнее, чем в трибханге, или позе тройного изгиба. Наклон головы Ардханаришвары с ее высокой короной естествен благодаря широко выдвинутому изогнутому объему бедра; опущенная выдающаяся вперед рука богини проходит вдоль него. Этой длинной простертой рукой Ардханаришвара преподносит себя собравшимся богам, чьи фигуры толпятся, наполняя и образуя грот.
Акцент на левой половине тела Ардханаришвары наклоном висящей руки компенсируется справа главной рукой бога, изогнутой и покоящейся на Нан дине; бог и животная форма визуально составляют единство. Двуединство тела Ардханаришвары допускает, чтобы в данной скульптурной композиции фигура Нандина смотрелась в качестве дополнения к форме Шивы. Нандин принадлежит Шиве; бык не только возит Шиву, но и символизирует его. В гроте богоявление Шивы включает в себя Богиню, а также быка.
Четыре руки Ардханаришвары, расходящиеся от плеч, удерживают натиск ликующих богов, прибывших приветствовать эпифанию. Ардханаришвара остается замкнутым; кисти его воздетых вверх рук обращены внутрь. Богиня держит зеркало, в котором отражается бытие бога, а его опущенные веки и слегка разомкнутые губы, кажется, пророчат всякое страдание. Парадоксальная реальность сострадательной отрешенности, выраженная в лице бога, — физиогномический эквивалент символу зеркала; зеркало схватывает отражение лица бога. Лицо не смотрится в зеркало. Зеркало — символ и повторное утверждение бытия Шивы. Несколькими веками позднее гимн Абхинавагуп-ты9 восхваляет самого Шиву как зеркало недифференцированного сознания. В Шиве, свете сознания, отражается все. Предметы видны в зеркале не отделенными один от другого, а также от самого зеркала. Они составляют целое, которое не может быть расчленено. Недифференцированное сознание Господа и множественность отражений сосуществуют.
Вытянутый нимб отделяет эпифанию бога от глубины грота, который полон фигур небесных существ, слетающихся справа и слева. Правая и левая стены не продолжаются в той же плоскости, что и поверхность, перед которой помещен Ардханаришвара. Они образуют стороны углубления и перпендикулярны фону его изображения. Множество фигур — стоящих, сидящих, летящих — появляются из глубины боковых поверхностей по направлению к эпифа-нии бога в образе Ардханаришвары, стоящего посреди них, развернутого анфас. Фигуры располагаются ярусами.
Вся сцена выполнена не как горельеф в общепринятом смысле, то есть не слишком выступает из фона. Рельеф воспринимается по отношению к трем фонам, откуда выходят фигуры и который заключает внутренность грота, где явил себя Ардханаришвара. Из боковых поверхностей — кое-где из глубины камня — выступают сонмы небожителей. Все они обращены лицом к основной группе — Ардханаришваре с Нандином. Она расположена в интерьере, образованном вырезанными в высоком рельефе фигурами, устремленными к центральной группе. Единую форму, получившуюся из рельефа, воспринятого как выступление из трех фонов или воображаемых границ, перпендикулярных одна другой где-то глубоко в скале, можно считать «рельефом в гроте», особой разновидностью рельефа. Из боковых поверхностей фигуры появляются с разной степенью стремительности и отчетливости. Находящиеся в нижней части фигуры стоят прямо на полу грота: это Картикейя, сын Шивы, справа от бога; две женские фигуры, возможно, Джая и Виджая,