«фрейлины» Богини, слева от нее. Эти божества занимают самую нижнюю часть композиции и оказываются самыми крупными из сонмов божеств. Они достигают высоты бедра богини и горба Нандина. Над ними бог Брахма на своем лотосе, несомый летящими лебедями, и Индра на своем слоне являются заметными фигурами, выступающими из массы камня справа от Ардханаришвары; но еще более динамична фигура Вишну, слева от Богини. Он летит на стремительном широко раскинувшем крылья Гаруде, вырываясь из скалы посреди сонмов небожителей, летящих к Ардханаришваре. Полет приближающихся на своих ваха-нах богов занимает второй горизонтальный ярус композиции грота. Фигуры этого яруса, кажется, выступают вперед или выходят из глубины скалы по обеим сторонам грота и приближаются к Ардханаришваре; и над ними, в третьем ярусе, небожители, уже без вахан-животных, летят силой своего восторга10. Длинноногие тела этих небожителей с удлиненными пропорциями ликующе несутся в неудержимом порыве справа и слева к Ардханаришваре. Они образуют балдахин над головой бога. Если большинство из приближающихся фигур летят на облаках и высечены в главной плоскости рельефа, то другие из их сонмов прибывают из перпендикулярных к ней направлений, со своего облачного берега, по обеим сторонам от высокого нимба бога.
«Рельеф в гроте», воспринимаемый с учетом этих пересекающихся поверхностей, выводя, как и прежде, их фигуры в единое пространство, созданное ими же и связанное с ними, доводит до кульминации имеющуюся в индийском искусстве тенденцию, а именно выступание фигур из фона в пространство рельефа. Это можно увидеть в рельефе на южных воротах в Санчи, I в. до н.э., и позднее в махаянскои пещерной живописи Аджанты (вторая половина V в.)11. Там фигуры, выполненные посредством живописи, словно продвигаются к зрителю из глубины картины.
Созданная живописью иллюзия фигур, появляющихся из глубины и движущихся на зрителя, так же как и появление рельефных фигур из другой поверхности — скалы, имеет аналогию в концепции санкхьи «вьяктавьякта» (vyaktavyakta), «проявленного-непроявленного», состояния перехода от одного к другому, подразумевания второго в первом. Это особое применение этого способа визуализации в Элефанте было поставлено на службу шиваитской тематике; фигуры там появляются не из одной поверхности, но разом из трех. Это особое использование «измерения выхода» вдохновляется лилами Великого Бога. Сонмы сравнительно небольших по размеру фигур окружают фигуру Шивы в его гроте в Элефанте подобно сонмам Рудр или ган, кишащих вокруг Шивы, — от гимна Шатарудрии пуран.
В то время как образ заключен в бесфигурные прямые плоскости, каждая из лил, или игровых манифестаций Шивы, воплощена впоследствии в особом гроте, у которого нет острых краев. Плотные ряды высеченных фигур образуют его пределы. Большая центральная группа Ардхана-ришвары выдвинута из поверхности, на которой запечатлено ее величие; фигуры справа и слева выходят каждая из своей поверхности12. Кажется, что из камня выходит его содержимое в скульптурной форме богов, образующих грот Ардханаришвары. Импульс словно исходит из скалы и обретает форму фигур. Сподвигнутые выйти из своего фона творческим динамизмом скульптора, позами своими они сориентированы на Ардханаришвару. Приблизившись, дабы узреть и восславить его манифестацию, они расположились в три горизонтальных яруса: нижний, с большими стоящими фигурами; средний, с богами, сидящими на своих ваханах или тронах; и верхний ярус, в котором бескрылые небожители с удлиненными пропорциями, летя стаями, приближаются к царственно-величавому Ардханаришваре.
Лингам, установленный в гарбхагрихе и обрамленный строгой геометрией дверных проемов, а также изображение Садашивы, подобным же образом заключенное в прямые стены, представляют разительный контраст манифестациям Шивы в гротоподобных приделах.
Если слева от ниши Садашивы расположен грот Ардха-наришвары, то справа от колоссальной статуи находится рельеф Шивы Гангадхары. В этом рельефе, на котором изображен спуск с небес реки-богини Ганги, боги принимают участие в космическом событии, нисхождении Ганги, небесной реки, с небес на землю и в нижний мир. У Ганги, сестры Парвати и ее соперницы, видна верхняя часть тела, это крохотная фигурка над короной Шивы. Она нисходит с разлетающимися одеяниями, словно дополнительная диадема джатамукуты Шивы. Приветствуемая длинноногими летящими богами, она подчеркивает и создает высшую точку ореола или среды, подобной прабхамандале, окружающей Шиву. Парвати, слева от него, обозначает свое место в прямоугольном пространстве упруго выгнутого обрамления Шивы. Между двумя большими фигурами бога и богини затесалась маленькая коренастая фигура ганы. Его лицо с просительным и выжидательным выражением обращено к Шиве. Прямо возле колен Шивы фигура героического и преданного царя Бхагиратхи; его разворот в три четверти выражает оба эти качества отпрыска Сагары, чье подвижничество низвело Гангу с небес с такой силой, что ее удар мог расколоть землю. Чтобы спасти землю, Шива поймал Гангу на свои спутанные волосы.