Притча о Писистрате
Жил некогда в Афинах, городе славном свой мудростью и многознанием, человек по имени Апеллес. Он был высок ростом и статен, даже немного могуч. Апеллес любил свою супругу и заботился о детях. Когда однажды враги посмели подступить к Длинным Стенам города Афины, Апеллес первым вышел на бой с неприятелем и последним удалился с поля боя, стяжав равно победу и почёт, но, будучи человеком скромным и молчаливым, он не стал требовать себе хвалу и воздаяние. Нередко афиняне приходили к Апеллесу спросить его мнение о том или ином деле, и тот, когда мог, отвечал мудро и по существу, в противном же случае, пожимал плечами и извинялся в том, что ничем не может помочь. Так и вышло, что весь город только и говорил, что о достоинствах и свершениях этого замечательного человека, и слава его, казалось, должна была сохранить имя Апеллеса даже и под напором набегающих волнами веков.
Жил в то же время в Афинах Писистрат Аргивянин. Человек это был не то, чтобы плохой, но и не то, чтобы хороший, не был он ни храбрецом, ни трусом, бивал жену и детей, как то было заведено в те далёкие и дикие времена. Не отличался Писистрат от своих соплеменников ни ростом, ни статью, но мог болтать часами о такой ерунде, что и слушать его никто особо не желал. Одним словом, будто бы всемогущие боги и сама судьба предопределили такому человеку вечное забвение.
Но Мойры капризные особы и их нити подчас заплетаются в удивительнейшие клубки. Так случилось, что Писистрат позавидовал Апеллесу и через то вышла удивительная история, которая всем нам служит уроком и назиданием по сей день спустя века и даже тысячелетия.
Однажды в ранний вечерний час, когда палящее южное солнце уже не столь сильно допекало афинян, и все они с радостью выходили на торжище посреди главной городской площади Агоры, Писистрат вдруг залез на самый огромный в городе ящик и возопил:
- Я! ЯЯЯЯЯЯ! Ух теперь-то Я! Ух Я! Я же!
Изумлённые афиняне столпились мигом вокруг велеречивого Писистрата становившегося в разные героические позы и провозглашавшего:
- Вот он Я! ЯЯЯЯ! Вот теперь-то Я!
- Что, Писистрат? Что ты? – вопросили его афиняне.
- Я! – Возвестил тот. – Знайте же, о Афиняне, через два дня я покажу вам одно, ещё через три дня я покажу вам другое, а потом через четыре дня, я сделаю нечто невозможное.
С этими-то словами Писистрат принял вид гордый не подойдёшь и с высоко задранной головой последовал в своё жилище.
Долго дивились жители Великого Города словам Писистрата. Появились слухи и пересуды. Кто-то вспомнил что недавно Писистрат купил две птицы и две рыбы, другой говорил о невероятном пушистом коте, которого совсем недавно завёл Писистрат, кто-то утверждал, что видел Писистрата неделю назад гулявшим в горах. Стали вспоминать чем занимается его жена, дети, любовница, собака. Нашлись и те, кто стал следить за Писистратом, чтобы узнать, что же задумал их согражданин. И действительно, то Писистрат вдруг начинал ходить колесом, то брался за кисть и краски, делал несколько мазков по холсту и откладывал его, то садился за пергамент, обмакивал в чернила гусиное перо и многозначительно молчал, глядя на чистый лист, а после откладывал его, глубокомысленно помотав головой.
Так прошло два дня и в назначенный час Писистрат вновь появился перед почтенной публикой на том же самом ящике.
- ЯЯЯЯЯЯЯЯ! – завопил Писистрат. – Я! Смотрите все.
И тут он вбил в землю Агоры высокий шест.
- Я обещал вам, что покажу одно, но через три дня, я покажу вам другое, а после через четыре дня вы увидите нечто невероятное.
С этими словами Писистрат вновь с победоносным видом покинул Агору, оставив своих соотечественников в полнейшем недоумении.
И снова подивились Афиняне выходке Писистрата. Быть может, он совершил открытие? Быть может, он изобрёл нечто великое и полезное для всего города и мира?
Немедленно все принялись обсуждать Писистрата. Кто-то вспомнил, что два месяца назад Писистрат споткнулся, когда гулял около ручья, другие говорили о яблоке, упавшем заснувшему в саду Писистрату на голову, некто вспомнил, что отец Писистрата был необычайным человеком, но уже не вспомнил, что бы это значило. Люди продолжали исподволь следить за Писистратом. Теперь нарушитель спокойствия много прогуливался в саду около Стои Афинской, периодически созерцал, останавливался с видом столь глубокомысленным, что в его присутствии все невольно начинали соблюдать тишину, дабы не сбить Писистрата с его невероятно важных и значительных мыслей. После он обязательно мотал головой и скептически говорил «не пойдёт». Однажды Писистрат вдруг вскрикнул – «Эврика!», сбросил с себя одежды и голышом убежал в свой дом, заперся там и чем-то стучал и скрипел.