Их свадьба была настоящим безумием, декор колебался между «смертью зимы» и «жизнью весны». Там были распустившиеся цветы и снег, смесь холодного и ароматного воздуха в сопровождении разномастных нарядов, и все же это было самое красивое, что я когда-либо видела.
Эти двое любили друг друга больше самой жизни.
Осенний двор все еще спорил о том, кто примет титул Лорда или Леди, но мы с Райкеном решили позволить им самим разбираться.
У нас и так было достаточно забот.
Детский смех эхом разнесся по саду, прервав ход моих мыслей, и Эулалия вышла из-за живой изгороди, издав многострадальный вздох, прежде чем сесть рядом со мной.
— Никогда не заводи детей, — сказала она.
Я только рассмеялась, потому что знала, что она любила этих двух малышей даже больше, чем Финна. Он так и не смог уговорить её на союз душ, пока всё, что не потребовалось — один взгляд в глаза их первенца.
— Я не планирую, по крайней мере, в ближайшее время, — засмеялась я, толкая ее в плечо.
Уголки ее глаз приподнялись в улыбке, когда она увидела своих сына и дочь.
— Бьюсь об заклад, Райкен грызет удила ради детей.
— Да, но, к счастью, для этого у меня под рукой есть Матильда.
Хотя провидица большую часть жизни проводила в уединении со своим возлюбленным Балаамом, раз в год она приходила ко мне с особым подарком — зельем, подавляющим течку. Я была безмерно благодарна за него, а вот Райкен — не очень.
Матильда погибла во время войны, как и Эулалия и бесчисленное множество других. Хотя я хотела спасти их немедленно, я знала цену. Так что, со временем, я возвращала их души, медленно, но верно.
Однако некоторые души спасти не удалось. Некоторые из них хотели двигаться дальше.
Эйден и Джордж.
Их смерть ударила по Брэндону сильнее всего, и, хотя он страдал много лет, не зная, горевать ему или осуждать, он наконец смирился. В конце концов, они сделали все, что могли, чтобы загладить свою вину.
Габриэлла отреклась от короны Камбриэля и назвала Брэндона своим преемником, но он не хотел быть королем, не после того, как увидел, как власть соблазняет тех, кого он любил, к коррупции, и поэтому он сделал Камбриэль демократией. Теперь он был Лордом Брэндоном Камбриэльским, а его муж — Лордом Хеншаллом из первой страны.
— Редмонд приедет сегодня? — спросила Эулалия, как только Финн и Райкен вошли во двор.
Редмонд стал немного отшельником, предпочитая проводить большую часть времени с Ореллой в лесу. Тем не менее, всякий раз, когда мы с Райкеном пускались в авантюры, эти двое занимали наше место в качестве регентов Страны Фейри.
Прежде чем я успела ответить на вопрос Эулалии, в небе пронеслась жар-птица, издавая успокаивающую мелодию.
— Вот и он, — сказала я, поднимая глаза и встречаясь с ним взглядом.
Редмонд протиснулся мимо них и бросился ко мне. Я едва удержалась на ногах, когда его руки обхватили меня.
— Дочь! — крикнул он мне в ухо, звук был оглушительным. — Ты с нетерпением ждешь отпуска?
Я высвободилась из его объятий и улыбнулась.
— Да. Вы сможете со всем здесь справиться?
— Конечно, — ответил он, приподняв уголки губ.
Бессмертие ему шло. У меня закончились тома, которые он мог бы прочесть, и поэтому мне поручили собирать книги из странных, экзотических миров. Хотя Редмонд вообще не обладал магией, у него была родственная душа, странность, которой никогда не существовало до них двоих. Впрочем, как и у жар-птицы.
Райкен и Финн подошли, и Финн поприветствовал свою пару долгим поцелуем, в то время как рука Райкена обвилась вокруг моей талии, а губы скользнули по моему лбу.
Мой пристальный взгляд привлекли два кружащихся серебристых глаза, глубокие озера света и тьмы, в которые я никогда не устану вглядываться.
— Все готово, Райкен?
Он улыбнулся в ответ.
— Габриэлла и Киеран обосновались в Ином Мире. Они будут следить, пока нас не будет.
— Хорошо, — ответила я, чуть не выпрыгнув из собственной кожи, когда Орелла появилась передо мной.
Мы уже опаздывали, и я не хотела пропустить это знаменательное событие, поскольку это был наш последний визит в этот странный земной мир.
Я повернулась к своим друзьям и сжала руку моего мужа.
— Скоро увидимся.
С этими словами мы отправились в путь. Золотой свет окутал нас, собираясь в лужицу у наших ног — врата в новый мир, который я успела полюбить.