— Я… я видела будущее. У нас получится. Клянусь, — сказала она.
— Это не меняет того факта, что он знает, Матильда. Он заметил нити, которые ты распустила. Он знает всё, и мы должны отказаться от плана. Мы не можем сделать это. Не сегодня.
Вход в большой зал возвышался перед нами, тяжёлые каменные двери казались мрачными и угрожающими. Матильда схватила меня за локоть и рывком затащила в укрытие — в тень узкой ниши.
— Слишком поздно. Я уже подсыпала снадобье в винный фонтан, и теперь нельзя поговорить с женщинами-тенями, не вызвав подозрений. Даже если бы и могла… они не передумают. Лучше умереть, чем быть закованными, как собаки. Мы нападём, когда бордовая луна достигнет зенита.
Моё нутро скрутило в узел. Не может быть, чтобы было слишком поздно. Выход есть всегда.
Мои ладони сжались в кулаки, пока я пыталась скрыть дрожь, охватившую тело.
— Когда ты посмотрела, что ты увидела? Малахия показал мне узел в паутине, который, по его словам, был сделан тобой. Он утверждал, что они блокируют твое зрение точно так же, как ты сделала это с ним. Был ли какой-нибудь признак того, что он повторял твои действия, которые заслоняли его собственные?
Между бровями пролегла легкая морщинка.
— Я не думала об этом.
— Ты должна посмотреть ещё раз, — взмолилась я, сжимая её холодные, влажные ладони в своих. Несмотря ни на что, часть меня всё ещё надеялась на лучшее. — Пожалуйста.
Единственным ответом был короткий кивок.
Прежде чем я успела сказать что-либо ещё, взгляд Матильды помутнел: глаза покрылись белёсой пеленой, зрачки и радужки исчезли под ней. Она мгновенно утонула в предвидении, потеряв связь с реальностью, оставив после себя лишь пустую оболочку тела.
Я никогда не привыкну видеть её такой — ничего, кроме сосуда. Бездыханной. Слепой. Беззащитной.
Грудь не вздымалась от дыхания, глаза не моргали. Сердце не билось.
Это было почти так же, как если бы она была мертва.
Я стояла на страже, осматривая периметр в поисках прохожих. Ожидалось, что мы прибудем на бал, и что в любой момент и очень скоро Малахия пришлет за нами тени. Каждая секунда её пребывания в видении — лишняя.
Шаги эхом разнеслись по коридору, и у меня перехватило дыхание. Хотя ее не было меньше минуты, мне показалось, что прошли часы. Я надеялась и молилась, чтобы она вернулась с хорошими новостями, несмотря на то, что внутри у меня все бурлило, предупреждая об обратном.
Для этой ошибочной надежды не было никаких оснований. Малахия уже показал мне правду.
Тяжелые шаги обутых в сапоги ног приближались, и я затаила дыхание.
Нельзя что бы Матильду застали за виденьем. Я трясла её за плечи, щипала за лицо — делала всё, чтобы вырвать её из того загадочного мира, но всё было напрасно. Ее взгляд оставался остекленевшим, тело вялым.
— Матильда, — прошептала я ей на ухо, надеясь, что она услышит меня, где бы она ни была. — Кто-то идет.
Шаги смолкли, и чье-то дыхание смешалось с моим. Порыв воздуха защекотал мне шею, и я зажмурилась в абсолютном ужасе. Черт побери.
Я заставила себя открыть глаза и посмотреть в лицо тому злонамеренному существу, которое присоединилось к нам, и когда я это сделала, темные распростертые крылья заслонили все вокруг.
— Валаам, — выдохнула я, расслабляясь при виде бледного голубокожего мужчины — пары Матильды. Его крылья сомкнулись над нами, образуя кокон. — Я…
Он прервал меня, покачав головой, сопровождаемой тихим шиканьем.
Стук моей ноги разнесся по всему помещению, и он стукнул кожистым крылом по моему плечу, бросив на меня сердитый взгляд, прежде чем окинуть взглядом свою пару.
Внезапный шум наполнил тихую атмосферу, и глаза Матильды распахнулись. Вспышка тревоги пронеслась по моему телу при виде выражения лица, взгляда, который говорил больше, чем когда-либо могли выразить слова.
Было слишком поздно.
Валаам нарушил молчание, заговорив на гортанном языке теней.
— Он знает.
Матильда склонила голову в знак согласия, подтверждая, что и ее видения пришли к такому же выводу.
— Это невозможно остановить, — объявила она, взявшись за руку Валаама. — Мы все еще должны попытаться.
Валаам вытянул противоположную руку, и я положила ладонь на сгиб его локтя, испустив обреченный вздох.
Пришло время умирать.
Напряженность распространилась по всему большому залу, воздух был таким тихим, что можно было услышать шелест крыльев и шорох металлического оружия, выскальзывающего из ножен. Декоративные бордовые и золотые ленты безвольно свисали со стропил, как будто малейшее колебание могло заставить их обитателей вцепиться друг другу в глотки. Не было ни органов, ни музыки, ни звука — только неестественные вздохи теней, перед атакой.